искусство и мудрость Римлянъ находятъ себѣ новое прибѣжище и продолжаютъ свое существованіе въ библіотекахъ, или же преподаются въ школахъ. Какъ бы дѣтски и неуклюжи ни казались намъ подражанія, во всякомъ случаѣ предъ глазами были хорошіе образцы древнихъ[1]. Эйнгардтъ беретъ себѣ въ образецъ Светонія, Видукиндъ — Саллюстія; онъ старается усугубить впечатлѣніе въ античномъ духѣ напыщеннымя рѣчами, образы и чувства древняго Рима переполняютъ его душу. По видимому, и Адамъ Бременскій, конечно, самый даровитый питомецъ музы Кліо въ средніе вѣка, образовался на Саллюстіи. Экегардъ изъ Ауры украшаетъ свой сочиненія изрѣченіями Цицерона; и у многихъ другихъ языкъ, содержаніе мыслей, а также заимствованія доказываютъ, что имъ не было чуждо чтеніе древнихъ писателей. Извѣстно, съ какимъ рвеніемъ Ратерій Веронскій и Гербертъ собирали и читали древнія сочиненія, даже такихъ поэтовъ, какъ Плавтъ или Теренцій, Персій и Ювеналъ. Извѣстно, какимъ богатствомъ свѣдѣній изъ классической литературы обладалъ Іоаннъ Салисбёрійскій. Въ своихъ стихахъ онъ старался подражать Овидію, въ прозѣ — Цицерону, а у Квинтиліана искалъ правилъ краснорѣчія[2]. Эпическіе поэты не могли себѣ искать образца гдѣ-либо, кромѣ Виргилія или Лукана и Клавдіана. Поэтому они обыкновенно всецѣло предаются древности; какой-нибудь Готье Шатильонскій даже поклоняется богамъ и фатуму, какъ будто онъ выросъ не между христіанъ[3].
Указывали также на пѣсни Вагантовъ и Годіардовъ и видѣли въ нихъ предшественниковъ гуманизма, потому что они смѣло прославляютъ міръ и чувственное наслажденіе, часто заставляютъ появляться языческихъ боговъ и осмѣиваютъ принудительныя начала школы и церкви[4]. Но въ сердцахъ этихъ непосѣдныхъ, словно вырвавшихся на волю личностей бьется только юношеская любовь къ жизни и чувственность, а нѣсколько школьныхъ воспоминаній еще не доказываютъ сближенія съ древностью. Изъ такого рода стремленій не можетъ возникнуть прочная и дально-дѣйствующая сила.
Чѣмъ же были обязаны гуманисты, когда они принялись за свой трудъ, вышеназваннымъ поэтамъ, историкамъ и ученымъ? Они никогда
- ↑ Ср. Dümraler, Geschichte des ostfräkischen Reichs. Bd. II, Berlin 1865, стран. 652 и слѣд.
- ↑ Schaarschmidt, Johannes Saresberiensis, Leipz. 1862, стран. 82 и слѣд., гдѣ подробно указаны его знанія.
- ↑ См. Pannenborg, Ueber den Ligurinus — въ «Forschungen zur deutschen Geschichte», Bd. XI, Gott., 1871.
- ↑ Сначала Буркгардтъ, часть 1 стр. 221 и 246, затѣм Бартоли въ «I precursori del rinascimento», Флоренція 1877.
искусство и мудрость Римлян находят себе новое прибежище и продолжают свое существование в библиотеках, или же преподаются в школах. Как бы детски и неуклюжи ни казались нам подражания, во всяком случае пред глазами были хорошие образцы древних[1]. Эйнгардт берет себе в образец Светония, Видукинд — Саллюстия; он старается усугубить впечатление в античном духе напыщенными речами, образы и чувства древнего Рима переполняют его душу. По видимому, и Адам Бременский, конечно, самый даровитый питомец музы Клио в средние века, образовался на Саллюстии. Экегард из Ауры украшает свой сочинения изречениями Цицерона; и у многих других язык, содержание мыслей, а также заимствования доказывают, что им не было чуждо чтение древних писателей. Известно, с каким рвением Ратерий Веронский и Герберт собирали и читали древния сочинения, даже таких поэтов, как Плавт или Теренций, Персий и Ювенал. Известно, каким богатством сведений из классической литературы обладал Иоанн Салисбёрийский. В своих стихах он старался подражать Овидию, в прозе — Цицерону, а у Квинтилиана искал правил красноречия[2]. Эпические поэты не могли себе искать образца где либо, кроме Виргилия или Лукана и Клавдиана. Поэтому они обыкновенно всецело предаются древности; какой-нибудь Готье Шатильонский даже поклоняется богам и фатуму, как будто он вырос не между христиан[3].
Указывали также на песни Вагантов и Годиардов и видели в них предшественников гуманизма, потому что они смело прославляют мир и чувственное наслаждение, часто заставляют появляться языческих богов и осмеивают принудительные начала школы и церкви[4]. Но в сердцах этих непоседных, словно вырвавшихся на волю личностей бьется только юношеская любовь к жизни и чувственность, а несколько школьных воспоминаний еще не доказывают сближения с древностью. Из такого рода стремлений не может возникнуть прочная и дальнодействующая сила.
Чем же были обязаны гуманисты, когда они принялись за свой труд, вышеназванным поэтам, историкам и ученым? Они никогда
- ↑ Ср. Dümraler, Geschichte des ostfräkischen Reichs. Bd. II, Berlin 1865, стран. 652 и след.
- ↑ Schaarschmidt, Johannes Saresberiensis, Leipz. 1862, стран. 82 и след., где подробно указаны его знания.
- ↑ См. Pannenborg, Ueber den Ligurinus — в «Forschungen zur deutschen Geschichte», Bd. XI, Gott., 1871.
- ↑ Сначала Буркгардт, часть 1 стр. 221 и 246, затем Бартоли в «I precursori del rinascimento», Флоренция 1877.
