Задача, которая выдвинулась перед германскими племенами при их вторжении в Римскую империю: перед остготами в Италии, вестготами в Испании, бургундами, впоследствии франками, в Галлии, перед вандалами в Африке, заключалась в том, чтобы, пользуясь скромными средствами, которые давал им их родовой строй, подчинить себе общество, стоявшее на несравненно более высокой ступени развития производства, хотя последнее и находилось в упадке. Эта задача оказалась неразрешимой, потому что древнегерманскому строю были чужды какие бы то ни было органы господства.
Германские племена из состояния сплошной общей свободы с мало развитым дворянством разом попали в бездну застарелого общественного распада. Эта пучина поглотила класс рядовых свободных в том виде, как он существовал на коммунистической основе родового строя. Германцы-завоеватели потребовали в Италии одну треть, в Галлии и Испании две трети всей земли, и всю ее первоначально поделили в полном согласии со строем, существовавшим у них до того времени. Они до такой степени привыкли к коммунистическому хозяйству, что даже в испанском царстве вестготов, где своеобразие германцев утратилось с наибольшею быстротой, германские завоеватели только в полях отделили свои две трети от предоставленной оставшимся римским собственникам остальной трети и, напротив, сохранили в общинной с ними собственности леса, воды и выгоны. Однако, при сравнительной малочисленности завоевателей они должны были пространственно рассеяться по целым провинциям, и все же очень большие области остались не заселенными. Благодаря этому, характер рода, определяемый родством его членов, все более расшатывался, и начался даже упадок собрания свободных, как решающего учреждения во всех делах, касающихся коллективности.
Это обстоятельство имело тем более роковое значение, что в то же время потребности обороны новых государств
