ного производства, являвшегося источником денег для дворянства. Барщины тех крестьян, которых еще терпело дворянство, увеличивались до крайних пределов. Эти крестьяне подпадали той наиболее тягостной и бесстыдной эксплоатации, которая характеризует товарное производство, построенное на принудительном труде: бешеная жажда прибыли уже не встречает здесь того сопротивления, которое свободный рабочий все же оказывает капиталистической эксплоатации.
Из крестьян, массами сгоняемых со своих участков, возникли зачатки современного пролетариата. Этот пролетариат отличался от античного тем, что он возник не в виде подонков эксплоататорских и господствующих классов, а сложился вследствие разложения эксплоатируемых и подчиненных классов. Впервые в истории появился класс свободных пролетариев, составлявший низший класс общества. Конечно, у него еще не было ни малейшего предчувствия ожидающего его исторического призвания, тем более, что его крестьянское ядро усиливалось элементами совершенно иного происхождения: вследствие распущения феодальных дружин, которые сделались ненужными для дворянства, когда оно превратилось в придворного паразита или в барышника-товаропроизводителя. Этот новый пролетариат использовали отчасти полководцы, отчасти купцы: первые—в своих армиях, вторые—в своих мануфактурах, в которых они начали производить товары, до того времени получавшиеся из-за границы. Но эти отводные каналы были далеко не достаточны, тем более, что мануфактуры могли применять только обученных рабочих, и что большинство солдат обык новенно распускалось по окончании войны. Таким образом, пролетариат становился жертвой массовой бедности и массового одичания, которое тщетно старались искоренить посредством ужасающе жестокого, кровавого законодательства.
Поскольку дворянство усвоивало эту убийственную и грабительскую политику, отпадала его экономическая необходимость. Чем сильнее становилась центральная государственная власть, чем решительнее полиция подавляла внутренние распри, чем меньше самостоятельной военной силы