Поэтому папская власть подавляющей тяжестью лежала на всех христианских народах, и у всех у них была настоятельная потребность освободиться от этой тяжести. Но не у всех у них была одинаковая потребность в отколе от папства. Наименее проявлялась эта потребность как-раз в странах, наиболее развитых в экономическом отношении. Итальянцы тем больше становились папистами, чем более развивалось товарное производство, потому что господство папства знаменовало господство Италии над христианским миром. Франция и Испания также не помышляли об отделении от папства. В обеих странах прежде всего укрепился современный абсолютизм. Французским королям уже в 15-м веке удалось сделать французское духовенство в большой степени независимым от Рима и подчинить это духовенство себе. Король получил решающее слово при замещении высших церковных должностей; денежные сборы в пользу пап, если не было согласия короля, были воспрещены. Положение в Испании было такое же, как во Франции,—там даже церковная инквизиция превратилась в полицейское орудие королевской власти. Таким образом, эти страны сумели освободиться от папской эксплоатации, и мысль о полном отделении от папства была тем более далека от них, что теперь они могли помышлять о том, как бы самого папу превратить в свое орудие и, пользуясь им, достигнуть господства над всем христианским миром. Сделавшись владыками над папой, они хотели бы подчинить христианские народы своей эксплоатации.
По этим причинам, а не вследствие своей умственной отсталости, как рассказывают буржуазно - протестантские исторические книги, Италия, Франция и Испания остались католическими. Было бы совершенно ошибочно видеть в реформации, стремившейся к полному разрыву с Римом, явление по существу интеллектуального характера, борьбу высшего протестантского умственного развития против католической отсталости. Так как Италия, Франция и Испания были странами наиболее развитыми в экономическом отношении, то они были наиболее развитыми и в умственном отношении; нигде чисто-светская образованность той эпохи не стояла на таком высоком уровне, как именно в Италии,—