только антимилитариста Густава Эрве и художника-антимилитариста Жоссо), невольно преклоняешься перед рыцарски-верной любовью этого художника к парижской бедноте, выразителем которой он был в течение целых десятилетий.
Рассыпанное по всем передовым журналам и газетам Франции, иллюстрировавшее наиболее популярные ее издания от монмартрских песен Бриана до „Интернационала“ Потье, от „Песен нищих“ Ришпена до „Крэнкбиля“ Анатоля Франса, пестревшее плакатами на стенах всех парижских домов, искусство Стейнлена — поистине социальная летопись Франции за последнее полустолетие. Не было ни одного общественного события, на которое не откликался бы художник — будь то забастовка, локаут, дрейфусиада, полицейские эксцессы, борьба с клерикализмом.
Этот популярнейший среди широких масс Франции и Европы художник был, вообще говоря, первым художником-социалистом не в английском, утопическом, а в собственном смысле этого слова. Ему принадлежат первые социалистические плакаты и серии пропагандистских рисунков, вскрывавших классовые противоречия, и, что особенно знаменательно сейчас, он первый изобразил идею „смычки“ — союз рабочего и крестьянина, городского пролетария и батрака. И только в начале войны идейная стойкость Стейнлена, как и большинства западно-европейской интеллигенции, поколебалась. Но, начав свою серию военных рисунков с патриотически-восторженной „Мобилизации“, он вскоре увидел и в бесчисленных рисунках имел смелость показать оборотную сторону войны, ее быт — голодные женские очереди, беженцев, инвалидов и т. д.
Стейнлен — наследник Домье. Но все же у него не было силы иронии и силы гнева великого сатирика. Да и эпоха формирования
