5. Въ безчисленномъ множествѣ извѣстныхъ намъ организмовъ мы, прежде всего, различаемъ два отдѣла: организмы единичные и организмы общественные.
Органы единичныхъ организмовъ, растеній, животныхъ и человѣка, матеріально связаны между собою въ пространствѣ и времени; органы же общественныхъ организмовъ представляются намъ отдѣльными органическими существами въ пространствѣ и времени, связанными между собою не матеріальною силою, но условіями развитія и жизни. Такъ, напримѣръ, въ пчелиномъ роѣ каждая пчела представляется намъ отдѣльнымъ органическимъ существомъ; но ея происхожденіе, развитіе и жизнь условливаются общею жизнью роя и внѣ его невозможны; а самый рой представляетъ намъ образчикъ весьма стройнаго и сложнаго общественнаго организма, всѣ связи котораго возникли изъ такъ называемаго инстинкта составляющихъ его насѣкомыхъ. Происхожденіе этихъ общественныхъ организмовъ такъ же скрыто отъ нашей любознательности въ тайнахъ творенія, какъ и происхожденіе организмовъ единичныхъ. Слѣды общественныхъ организмовъ мы замѣчаемъ уже въ царствѣ растительномъ, въ такъ называемыхъ двудомныхъ растеніяхъ, но гораздо болѣе въ царствѣ животныхъ и еще болѣе въ царствѣ людей. Семейство, родъ, племя, народъ, государство представляются намъ такими общественными органическими существами, и, наконецъ, весь родъ человѣческій есть одинъ великій общественный организмъ, покрывшій собою весь земной шаръ и существованіе котораго продолжается уже многія тысячелѣтія.
6. Въ организмахъ единичныхъ органы не только связаны матеріально въ одно матеріально-цѣлое, но и живутъ только для выполненія назначенія цѣлаго существа. Въ организмахъ общественныхъ, наоборотъ, цѣлое, соединенное нематеріальными условіями необходимости, заключенными въ каждомъ матеріально-отдѣльномъ органѣ, живетъ исключительно для своихъ органовъ или для тѣхъ отдѣльныхъ органическихъ существъ, кото-
ствахъ, привязываетъ къ себѣ и подчиняетъ своей цѣли годные для употребленія матеріалы (branchbare Stoffe), съ присущими имъ силами,—возникаютъ органы тѣла, которые, посредствомъ взаимнаго вліянія, условливаютъ жизненныя проявленія организма», (Gehirn und Geist, Dr. Piderit, Leipz. Heidelb. 1863. S. 4). Далѣе еще г. Пидеритъ фантазируетъ какую-то Urseele, какъ силу, производящую жизненныя явленія во всемъ органическомъ твореніи. Это едва ли не значить уйти гораздо далѣе виталиста Кювье, который тоже, конечно, не разумѣлъ подъ жизненною силою какого-то слѣпого и, въ то-же время, не по законамъ природы творящаго существа.
