нымъ рисункомъ. Одинъ и тотъ же предметъ будетъ виденъ тѣмъ яснѣе, чѣмъ большее число перципирующихъ (воспринимающихъ впечатлѣніе) элементовъ сѣтчатой оболочки занимаетъ его образъ. Поэтому ясность видѣнія опредѣленнаго предмета зависитъ: 1) отъ величины его изображенія на сѣтчатой оболочкѣ: предметы яснѣе видны вблизи, чѣмъ на далекомъ разстояніи; 2) отъ мѣста сѣтчатой оболочки, на которое падаетъ изображеніе: перципирующіе элементы всего тѣснѣе собраны въ fovea centralis и въ желтомъ пятнѣ, и меньше всего распространены по краямъ сѣтчатой оболочки, При пристальномъ разсматриваніи предмета (фиксированіи), глазъ всегда поворачивается къ нему такимъ образомъ, что изображеніе предмета падаетъ на желтое пятно. Далѣе, предметъ виденъ ясно только въ томъ случаѣ, если изображеніе на сѣтчатой оболочкѣ занимаетъ достаточное количество перципирующихъ элементовъ. Въ сознаніе доходитъ при этомъ достаточное число отдъльныхъ свѣтовыхъ ощущеній и оно можетъ точнѣе опредѣлить форму предмета. Нашли, что двѣ точки изображенія fovea centralis сѣтчатой оболочки должны отстоять другъ отъ друга, по крайней мѣрѣ, на 0,004 или 0,005 миллиметра, чтобы впечатлѣніе отъ каждой изъ нихъ можно было отдѣлять въ сознаніи другъ отъ друга. Въ другихъ мѣстахъ сѣтчатой оболочки разстояніе это должно быть гораздо больше. На этомъ основаніи очень маленькіе или очень далекіе предметы не могутъ быть видимы»[1].
Съ этимъ наблюденіемъ совершенно согласно и другое: если уголъ зрѣнія, т. е. уголъ между двумя свѣтовыми лучами, малъ до того, что двѣ точки, въ которыхъ эти лучи попадаютъ на зрительную сѣтку, такъ близки между собою, что между ними не можетъ помѣститься одна колбочка, то мы перестаемъ различать эти точки и онѣ намъ кажутся одною[2]. Для увеличенія угла зрѣнія употребляются телескопы и микроскопы: первые для очень далекихъ, вторые—для очень маленькихъ предметовъ.
15. Наблюденія эти имѣютъ большую важность для психологіи: изъ нихъ ясно выходитъ, что мы рѣшительно не могли бы видѣть предметовъ, если бы наше сознаніе не обладало способностью одновременно ощущать дѣятельность многихъ нервныхъ волоконъ. Изображеніе всякаго предмета на ретинѣ есть мозаика, а если мы видимъ цѣлый предметъ, то не иначе, какъ вслѣдствіе способности сознанія ощущать разомъ каждую точку этой мозаики. Актъ зрѣнія былъ бы совершенно невозможенъ безъ этой спо-
