Къ иному рвемся мы, храня
И сердце, и карманы.
45 Я взялъ исписанный листокъ…
Былого обаянье
Повѣяло отъ этихъ строкъ
Наивнаго посланья.
К иному рвёмся мы, храня
И сердце, и карманы.
45 Я взял исписанный листок…
Былого обаянье
Повеяло от этих строк
Наивного посланья.
«Милый Джонъ (говорилось въ письмѣ),
«Знаешь самъ, никогда я не лгу,
«Ты одинъ у меня на умѣ,
«Но придти я теперь не могу:
5 «Братъ уѣхалъ съ отцомъ въ Рогемптонъ,
«Мы съ сестрой—по хозяйству съ утра…
«Вотъ, пройдетъ сѣнокоса пора,—
«За обѣдней увидимся, Джонъ.
«Мы домой возвратимся пѣшкомъ,
10 «Какъ случалось и въ прежніе дни,
«Ты меня подождешь за лѣскомъ,
«Мили двѣ мы пройдемся одни,
«Полли наша отстанетъ какъ разъ,
«Братъ же по уши въ Китти влюбленъ,
15 «У бѣдняги, вѣдь, только и глазъ,
«Что для Китти одной, милый Джонъ.
«Щеголиха большая она:
«Ленты новыя, алый кушакъ…
«И при этомъ—важна… такъ важна!
20 «И надъ братомъ смѣется, да—какъ!
«Слишкомъ юнымъ ей кажется онъ:
«Милый Джон (говорилось в письме),
Знаешь сам, никогда я не лгу,
Ты один у меня на уме,
Но прийти я теперь не могу:
5 Брат уехал с отцом в Рогемптон,
Мы с сестрой — по хозяйству с утра…
Вот, пройдёт сенокоса пора, —
За обедней увидимся, Джон.
Мы домой возвратимся пешком,
10 Как случалось и в прежние дни,
Ты меня подождёшь за леском,
Мили две мы пройдёмся одни,
Полли наша отстанет как раз,
Брат же по уши в Китти влюблён,
15 У бедняги, ведь, только и глаз,
Что для Китти одной, милый Джон.
Щеголиха большая она:
Ленты новые, алый кушак…
И при этом — важна… так важна!
20 И над братом смеётся, да — как!
Слишком юным ей кажется он:
