20 Ни трудъ, ни раннія заботы, ни нужда,
Ни горе—юныхъ силъ ея не подорвали.
Любовь?… Узнать ее могла она едва ли,
Повсюду, гдѣ любовь,—тамъ также и борьба,
А слишкомъ для борьбы душа ея слаба.
25 Она—растеніе, цвѣтокъ оранжерейный,
Предметъ и цѣль заботъ и гордости семейной.
Ей не пришлось ни жить, ни думать за себя,
Родные обо всемъ заботились, любя.
Она и пожелать была не въ состояньи,
30 За тѣмъ, что всякое малѣйшее желанье
Предупреждалось тамъ,—и такъ же какъ труда—
Она усилія не знала никогда.
Наряды, выѣзды—завиднѣйшая доля,
Но, вмѣстѣ съ этимъ, въ ней была убита воля,
35 И жизнь, которая, казалося, была
Такою легкою,—ей стала тяжела:
Она зачахла вдругъ, безъ видимой причины.
Родные, внѣ себя отъ горя и кручины,
Спѣшили увезти страдалицу на югъ,
40 Но онъ не исцѣлилъ таинственный недугъ,
Который жизнь ея подтачивалъ собою.
И передъ этою равниной голубою,
Предъ свѣтомъ и тепломъ—въ уныніи своемъ
Она безропотно слабѣла день за днемъ.
45 И съ равнодушіемъ, устало безучастнымъ,
Покоясь въ знойный день подъ этимъ небомъ яснымъ
И холодно слѣдя, какъ въ розовой дали,
Бѣлѣя парусомъ, мелькаютъ корабли,
20 Ни труд, ни ранние заботы, ни нужда,
Ни горе — юных сил её не подорвали.
Любовь?… Узнать её могла она едва ли,
Повсюду, где любовь, — там также и борьба,
А слишком для борьбы душа её слаба.
25 Она — растение, цветок оранжерейный,
Предмет и цель забот и гордости семейной.
Ей не пришлось ни жить, ни думать за себя,
Родные обо всём заботились, любя.
Она и пожелать была не в состояньи,
30 Затем, что всякое малейшее желанье
Предупреждалось там, — и так же как труда —
Она усилия не знала никогда.
Наряды, выезды — завиднейшая доля,
Но, вместе с этим, в ней была убита воля,
35 И жизнь, которая, казалося, была
Такою лёгкою, — ей стала тяжела:
Она зачахла вдруг, без видимой причины.
Родные, вне себя от горя и кручины,
Спешили увезти страдалицу на юг,
40 Но он не исцелил таинственный недуг,
Который жизнь её подтачивал собою.
И перед этою равниной голубою,
Пред светом и теплом — в унынии своём
Она безропотно слабела день за днём.
45 И с равнодушием, устало безучастным,
Покоясь в знойный день под этим небом ясным
И холодно следя, как в розовой дали,
Белея парусом, мелькают корабли,
