Подъ старый мотивъ серенады,
Ласкаютъ морскія струи
Дворцовъ величавыхъ фасады,
20 И словно поютъ о любви.
Венеція, городъ каналовъ,
Краса Адріатики водъ—
Съ весельемъ своихъ карнаваловъ
Въ старинномъ мотивѣ живетъ.
Под старый мотив серенады,
Ласкают морские струи
Дворцов величавых фасады,
20 И словно поют о любви.
Венеция, город каналов,
Краса Адриатики вод —
С весельем своих карнавалов
В старинном мотиве живёт.
Сегодня—разгаръ карнавала:
И блескъ, и веселье, и шумъ…
Весь городъ облечься для бала
Спѣшитъ въ маскарадный костюмъ.
5 Вотъ тамъ—незнакомый съ заботой,
Избранникъ и другъ Коломбинъ—
Смѣется визгливою нотой
И дразнитъ толпу Арлекинъ.
Вотъ докторъ съ осанкою важной,
10 Одѣтый смѣшно и пестро,
Его задѣваетъ отважно
И локтемъ толкаетъ Пьеро.
Какъ будто бы въ тактъ контрабасу,
И тамъ появляясь, и тутъ,
15 Бросаетъ въ безпечную массу
Насмѣшкою ѣдкою шутъ.
Скрываясь подъ кружевомъ маски,
Мелькнуло въ толпѣ домино,
Но эти лукавые глазки
20 Я, кажется, знаю давно.
Глаза мои вѣрить не смѣли,
Но только минута одна—
И скрипки воздушныя трели
Сказали мнѣ:—Это она!—
Сегодня — разгар карнавала:
И блеск, и веселье, и шум…
Весь город облечься для бала
Спешит в маскарадный костюм.
5 Вот там — незнакомый с заботой,
Избранник и друг Коломбин —
Смеётся визгливою нотой
И дразнит толпу Арлекин.
Вот доктор с осанкою важной,
10 Одетый смешно и пестро,
Его задевает отважно
И ло́ктем толкает Пьеро.
Как будто бы в такт контрабасу,
И там появляясь, и тут,
15 Бросает в беспечную массу
Насмешкою едкою шут.
Скрываясь под кружевом маски,
Мелькнуло в толпе домино,
Но эти лукавые глазки
20 Я, кажется, знаю давно.
Глаза мои верить не смели,
Но только минута одна —
И скрипки воздушные трели
Сказали мне: — Это она! —
Задорною гаммою смѣха
И тихаго рокота струнъ
Смущаетъ болтливое эхо
Спокойныя воды лагунъ.
5 Но въ звукахъ веселья, игриво
Несущихся въ лунную даль,
Мнѣ чудятся вздохи призыва
И тихая чья-то печаль.
Опять предо мной изъ тумана
10 Всплываетъ былая любовь,
И плохо зажившая рана
Въ душѣ раскрывается вновь…
И рѣчи звучавшія страстно,
Любовь и цвѣтущій апрѣль—
15 Напомнилъ мучительно ясно
Мнѣ вздохомъ своимъ ритурнель.
Такъ нѣжно и такъ своевольно
Звучала въ немъ квинта одна,
Что голосъ любимый невольно
20 Напомнила сразу она.
Звучала она такъ задорно,
Такъ лживо, томя и дразня,
И нѣжности столько притворной
Въ ней было, и столько огня,
Задорною гаммою смеха
И тихого рокота струн
Смущает болтливое эхо
Спокойные воды лагун.
5 Но в звуках веселья, игриво
Несущихся в лунную даль,
Мне чудятся вздохи призыва
И тихая чья-то печаль.
Опять предо мной из тумана
10 Всплывает былая любовь,
И плохо зажившая рана
В душе раскрывается вновь…
И речи звучавшие страстно,
Любовь и цветущий апрель —
15 Напомнил мучительно ясно
Мне вздохом своим ритурнель.
Так нежно и так своевольно
Звучала в нём квинта одна,
Что голос любимый невольно
20 Напомнила сразу она.
Звучала она так задорно,
Так лживо, томя и дразня,
И нежности столько притворной
В ней было, и столько огня,
