ютъ въ стихахъ Бодлэра, какъ собаки на картинахъ Паоло Веронезе—и служатъ какъ бы его подписью. Надо также сказать, что у этихъ красивыхъ животныхъ, благоразумныхъ днемъ, есть другая сторона—ночная, таинственная, кабалистическая, которая очень плѣняла поэта. Кошка, съ своими фосфорическими глазами замѣняющими ей фонари, съ искрами, сверкающими изъ ея спины, безъ страха бродитъ въ темнотѣ, гдѣ встрѣчаетъ блуждающіе призраки, колдуній, алхимиковъ, некромантовъ, вызывателей тѣней, любовниковъ, мошенниковъ, убійцъ, сѣрые патрули и всѣ эти темныя ларвы, которыя выходятъ и работаютъ только по ночамъ. По ея виду кажется, что она знаетъ самыя послѣднія новости шабаша и охотно трется о хромую ногу Мефистофеля. Ея серенады подъ балкономъ другихъ кошекъ, ея любовныя похожденія по крышамъ, сопровождаемыя криками, подобными крикамъ ребенка, котораго душатъ, придаютъ ей достаточно сатанинскій видъ, оправдывающій до извѣстной степени отвращеніе дневныхъ и практическихъ умовъ, для которыхъ тайны Эреба не имѣютъ никакой привлекательности.
Но какой-нибудь докторъ Фаустъ, въ своей кельѣ, заваленной старыми книгами и алхимическими инструментами, всегда предпочтетъ имѣть товарищемъ кошку. Самъ Бодлэръ былъ похожъ на кошку—чувственный, ласковый, съ мягкими пріемами, съ таинственной походкой, полный силы при нѣжной гибкости, устремляющій на человѣка и на вещи взглядъ, безпокойно свѣтящійся, свободный, властный, который трудно было выдержать, но который безъ предательства, съ вѣрностью привязывался къ тѣмъ, на кого хоть разъ устремила его независимая симпатія.
Разные женскіе образы являются на фонѣ стиховъ Бодлэра: одни скрытые подъ покровами, другіе полуобнаженные, но такъ, что имъ нельзя придать никакого имени. Это скорѣе типы, чѣмъ личности.(!!) Они представляютъ вѣчно-женственное(!) начало, и любовь, которую выражаетъ къ нимъ поэтъ, есть любовь вообще,(!!) а не какая-нибудь одна любовь: мы видѣли, что въ теоріи онъ не допускалъ индивидуальной страсти, находя ее слишкомъ грубой, слишкомъ фамильярной, слишкомъ рѣзкой. Однѣ изъ этихъ женщинъ символизируютъ безсознательную и почти животную проституцію,
