Какъ дикій хищникъ, родственною кровью
Себя пятная, пѣлъ свои побѣды,
Или не столь жестокая змѣя
110 Ломала кости хрупкой антилопы,
Въ объятіяхъ—своихъ желѣзныхъ звеньевъ,—
Росистыя сіяютъ тамъ лужайки,
Разсвѣту солнца шлютъ свои куренья,
И смотрятъ, улыбаясь,—какъ ребенокъ,
Предъ дверью, у которой мать сидитъ,
Охотно дѣлитъ утренній свой завтракъ
Съ зеленымъ золотистымъ василискомъ,
Пришедшимъ кротко лечь къ его ногамъ.
И тѣ неизслѣдимыя глубины,
120 Гдѣ столько разъ усталый парусъ видѣлъ,
Какъ день встаетъ за ночью, ночь за днемъ,
А нѣтъ и нѣтъ земли на дальнемъ морѣ,
И только слышенъ дикій ревъ зыбей,
И только вѣтеръ ноетъ съ горькимъ плачемъ,
Да чайки надрываются надъ моремъ,
Да шумъ грозы, и крикъ морскихъ чудовищъ,
Теперь они отвѣтствуютъ душѣ
Плѣнительностью звуковъ многослитныхъ.
Въ пустынномъ этомъ царствѣ, ожерельемъ,
130 Цвѣтущіе сіяютъ острова,
Межъ нихъ блистаетъ море, дышутъ тучки,
Пестрѣютъ плодородныя долины,
Надъ влагой волнъ лѣса встаютъ какъ своды,
И волны, добѣжавъ до береговъ,
Съ улыбкою на нихъ цвѣты цѣлуютъ.
Всѣхъ больше измѣнился человѣкъ,
Ростетъ въ немъ постепенно возрожденье,
И каждое движеніе его
Въ умѣ свой слѣдъ блестящій оставляетъ.
140 Тамъ гдѣ въ глубокой тьмѣ полярной ночи
Мертва оледенѣлая земля,
Как дикий хищник, родственною кровью
Себя пятная, пел свои победы,
Или не столь жестокая змея
110 Ломала кости хрупкой антилопы,
В объятиях — своих железных звеньев, —
Росистые сияют там лужайки,
Рассвету солнца шлют свои куренья,
И смотрят, улыбаясь, — как ребенок,
Пред дверью, у которой мать сидит,
Охотно делит утренний свой завтрак
С зеленым золотистым василиском,
Пришедшим кротко лечь к его ногам.
И те неизследимые глубины,
120 Где столько раз усталый парус видел,
Как день встает за ночью, ночь за днем,
А нет и нет земли на дальнем море,
И только слышен дикий рев зыбей,
И только ветер ноет с горьким плачем,
Да чайки надрываются над морем,
Да шум грозы, и крик морских чудовищ,
Теперь они ответствуют душе
Пленительностью звуков многослитных.
В пустынном этом царстве, ожерельем,
130 Цветущие сияют острова,
Меж них блистает море, дышат тучки,
Пестреют плодородные долины,
Над влагой волн леса встают как своды,
И волны, добежав до берегов,
С улыбкою на них цветы целуют.
Всех больше изменился человек,
Растет в нём постепенно возрожденье,
И каждое движение его
В уме свой след блестящий оставляет.
140 Там где в глубокой тьме полярной ночи
Мертва оледенелая земля,
