90 И вотъ ихъ яростнымъ приливомъ
Та Леди нѣжная взята,
Она несется по обрывамъ,
Гдѣ даль пожаромъ залита;
Прильнувъ къ доскѣ, плыветъ къ высотамъ,
95 Увлечена водоворотомъ.
Потокъ, срываясь, вылеталъ
Изъ каждой башни и собора,
И свѣтъ угрюмый трепеталъ
Надъ пѣной, вдоль всего простора,
100 Подъ ночью дыма, чей налетъ
Пятналъ прозрачный небосводъ.
Доска плыла въ глуши расщелинъ,
Кругомъ, кругомъ, среди стремнинъ,
Казалось, путь былъ безпредѣленъ
105 Среди затопленныхъ вершинъ;
Такъ на вѣтрахъ, воздушнѣй вздоха,
Витаетъ цвѣтъ чертополоха.
Но встрѣчной силою волны
Доска успѣла очутиться
110 У самой городской стѣны.
Какое сердце не смутится,
Когда такой предстанетъ видъ:
Въ дворцахъ огонь, шумитъ, свиститъ.
Волна ее, круговоротомъ,
115 Къ вратамъ роскошнымъ привела;
Отъ дыма къ сказочнымъ воротамъ,
Какъ кровь лѣпилась, полумгла;
И все въ ней стало восхищеньемъ
Предъ этимъ мраморнымъ видѣньемъ.
90 И вот их яростным приливом
Та Леди нежная взята,
Она несётся по обрывам,
Где даль пожаром залита;
Прильнув к доске, плывёт к высотам,
95 Увлечена водоворотом.
Поток, срываясь, вылетал
Из каждой башни и собора,
И свет угрюмый трепетал
Над пеной, вдоль всего простора,
100 Под ночью дыма, чей налёт
Пятнал прозрачный небосвод.
Доска плыла в глуши расщелин,
Кругом, кругом, среди стремнин,
Казалось, путь был беспределен
105 Среди затопленных вершин;
Так на ветрах, воздушней вздоха,
Витает цвет чертополоха.
Но встречной силою волны
Доска успела очутиться
110 У самой городской стены.
Какое сердце не смутится,
Когда такой предстанет вид:
В дворцах огонь, шумит, свистит.
Волна её, круговоротом,
115 К вратам роскошным привела;
От дыма к сказочным воротам,
Как кровь лепилась, полумгла;
И всё в ней стало восхищеньем
Пред этим мраморным виденьем.
