Какъ я уже сообщалъ въ первомъ томѣ Шелли, о крупныхъ его произведеніяхъ я буду говорить подробно въ особомъ изслѣдованіи, посвященномъ его жизни и творчеству. Я буду здѣсь поэтому кратокъ.
Как я уже сообщал в первом томе Шелли, о крупных его произведениях я буду говорить подробно в особом исследовании, посвященном его жизни и творчеству. Я буду здесь поэтому краток.
Лаонъ и Цитна, или Возмущеніе Золотого Города.
Эта поэма была написана во время отшельнической жизни Шелли въ небольшомъ городѣ Марло. Въ ней онъ впервые серьезно вступилъ въ борьбу съ окружавшей его дѣйствительностью, и въ роскошной, частью космогонической, частью соціальной, симфоніи набросалъ рядъ поразительно яркихъ картинъ, прикоснулся въ упоръ къ вопросамъ общежитія, и съ чисто-шелліевской нѣжностью и оригинальностью затронулъ вопросы тончайшей психологіи, интересовавшіе Кальдерона и Тирсо де-Молину, Джона Форда и современныхъ художниковъ, какъ Д’Аннунціо и Пшибышевскаго. Общеизвѣстное лицемѣріе британскаго общества заставило эту поэму пережить разныя перипетіи, и прежде всего переименованіе ея въ Возмущеніе Ислама и возникновеніе ея въ нѣсколько измѣненной формѣ. При переводѣ я держался первичнаго текста. Поэма названа видѣніемъ девятнадцатаго вѣка, главнымъ образомъ, потому, что въ ней впервые созданъ типъ Свободной Женщины, безстрашно борющейся за полную свободу чувства и дѣйствія. Шелли и въ этомъ и въ другихъ отношеніяхъ вполнѣ точно предвидѣлъ характеръ начинавшагося столѣтія. Онъ только выразилъ свои предвидѣнія не въ реальной формѣ, а въ воздушныхъ очертаніяхъ, какъ воздушны были его грезы и воздушны краски и черты въ природѣ, когда, создавая свою поэму, онъ проплывалъ въ лодкѣ среди буковыхъ деревьевъ, наклоняющихъ вѣтви къ водѣ. Но воздушной дымкой неизбѣжно должны быть закутаны очертанія предметовъ, когда глазъ глядитъ на обширный міръ, уходящій къ далямъ горизонта. Въ первой пѣснѣ Шелли—въ области космогоническихъ миѳовъ, въ послѣдней—въ сферѣ тѣхъ ви-
Лаон и Цитна, или Возмущение Золотого Города.
Эта поэма была написана во время отшельнической жизни Шелли в небольшом городе Марло. В ней он впервые серьезно вступил в борьбу с окружавшей его действительностью, и в роскошной, частью космогонической, частью социальной, симфонии набросал ряд поразительно ярких картин, прикоснулся в упор к вопросам общежития, и с чисто-шеллиевской нежностью и оригинальностью затронул вопросы тончайшей психологии, интересовавшие Кальдерона и Тирсо де-Молину, Джона Форда и современных художников, как Д’Аннунцио и Пшибышевского. Общеизвестное лицемерие британского общества заставило эту поэму пережить разные перипетии, и прежде всего переименование её в Возмущение Ислама и возникновение её в несколько измененной форме. При переводе я держался первичного текста. Поэма названа видением девятнадцатого века, главным образом, потому, что в ней впервые создан тип Свободной Женщины, бесстрашно борющейся за полную свободу чувства и действия. Шелли и в этом и в других отношениях вполне точно предвидел характер начинавшегося столетия. Он только выразил свои предвидения не в реальной форме, а в воздушных очертаниях, как воздушны были его грезы и воздушны краски и черты в природе, когда, создавая свою поэму, он проплывал в лодке среди буковых деревьев, наклоняющих ветви к воде. Но воздушной дымкой неизбежно должны быть закутаны очертания предметов, когда глаз глядит на обширный мир, уходящий к далям горизонта. В первой песне Шелли — в области космогонических мифов, в последней — в сфере тех ви-
