ведь живут на счет философии, становятся настолько дерзки, что именуют себя философами, а потому и воображают, будто им принадлежит авторитет и решение в вопросах философии, мало того — в конце концов они даже собирают еще съезды философов (что представляет собою contradictio in adjecto, ибо философы редко бывают на свете одновременно в двойственном и почти никогда не бывают во множественном числе) и толпами сбегаются обсуждать нужды философии![1].
В особенности же подобные университетские философы стремятся к тому, чтобы дать философии то самое направление, какое отвечает близко к их сердцу лежащим или, вернее, положенным целям; сверх того, в случае надобности, они переделывают на свой лад и извращают учения истинных прежних философов, при нужде даже фальсифицируют их, — только чтобы из них получалось то, что надо. А так как публика настолько незрела, что постоянно хватается за самое новое, и так как сочинения их все-таки носят название философии, то и выходит, что ввиду нелепости, извращенности, бессмысленности или по крайней мере томительной скуки последних, хорошие головы, чувствующие влечение к философии, опять отпугиваются от нее, так что и сама философия постепенно впадает в немилость, как это уже и случилось.
Не только собственные творения этих господ весьма плохи, но период времени, протекший с Канта, показывает, что они не в состоянии даже удержать и сохранить то, что добыто великими умами, признано за таковое и оттого передано на их попечение. Разве они не выпустили из рук кантовской философии, прельщенные Фихте и Шеллингом? Разве они не продолжают делать скандального и оскорбительного сопоставления, всегда называя рядом с Кантом пустозвона Фихте, как нечто ему равное? Разве, после того как названные выше два философских дел мастера вытеснили и сдали в архив кантовское учение, строгий, над всей метафизикой установленный Кантом, контроль не заменился самым необузданным фантазерством? Разве они не споспешествовали последнему — отчасти сотрудничеством, отчасти
- ↑ „Нет единоспасающей философии!“ восклицает готский съезд горе-философов; это в переводе на простой язык означает: „Долой стремление к объективной истине! Да здравствует посредственность! Долой умственная аристократия, самодержавие избранников природы! Да будет господство черни! Всякий из нас говори, как ему Бог на душу положит, и все пусть будут равны между собой!“ Прекрасная вещь для черни! Она хотела бы и из истории философии изгнать царивший доселе монархический строй, заменив его пролетариатской республикой; но природа восстает против этого, ибо она строго аристократична!
