веке; отсюда, хотя как бы в тумане лишь, можно усмотреть, что они, эти события, должны согласоваться и совпадать даже с самыми частными целями данного человека, в каком смысле они и являются той сокровенной силой, которая направляет судьбу индивидуума и аллегоризуется как его гений или его провидение. Но с чисто-объективной точки зрения это есть и будет всепроникающая, всеобъемлющая, чуждая исключений причинная связь, благодаря которой все, что случается, наступает с безусловной и строгой необходимостью, — связь, которая заступает место чисто мифического мироправления и даже имеет право носить его имя.
Чтобы лучше уяснить себе это, обратимся к следующему общему рассуждению. „Случайное“ обозначает совпадение во времени того, что не связано причинностью. Но ведь нет ничего абсолютно-случайного: даже самое случайное, это — необходимое, только пришедшее более отдаленным путем, — решительные причины, отдаленные звенья каузальной цепи уже давно с необходимостью определили, что данное обстоятельство должно было наступить как раз теперь и потому одновременно с другим фактом. Ведь всякое событие, это — отдельное звено в известной цепи причин и действий, которая тянется в направлении времени. Но таких цепей, благодаря пространству, рядом существует бесчисленное количество. Цепи эти однако не остаются совершенно чуждыми и без всякой связи между собою — напротив, во многих местах они взаимно переплетаются: например, многие теперь одновременно действующие причины, из которых каждая производит свое особое действие, в далеком прошлом возникли из одной общей причины и потому находятся между собой в таком же родстве, как правнуки одного предка; с другой стороны, наступающее в данный момент отдельное действие часто требует совпадения многих различных причин, которые вышли из прошлого, — каждая как звено своей собственной цепи. Таким образом, все эти, в направлении времени тянущиеся, причинные цепи и образуют великую, общую, с частыми переплетениями, сеть, которая точно также всей своей шириною движется вперед в направлении времени и которая, собственно, и составляет мировую жизнь. Если мы вообразим себе теперь эти отдельные причинные цепи в виде меридианов, идущих в направлении времени, то все одновременное и именно потому не стоящее между собою в непосредственной причинной связи можно будет обозначить параллельными кругами. И хотя лежащее под одним и тем же параллельным кругом не находится между собой в непосредственной зависимости, все-таки, благодаря сплетениям всей сети, или тянущейся в направлении времени совокупности всех причин и действий, оно косвенно стоит в какой-нибудь, хотя бы и отдаленной, связи: и потому его теперешняя одновременность есть нечто необходи-
