познакомился с результатом оконченного уже несколько лет назад измерения градуса французом Пикаром, по которому градус оказался почти на 1/7 больше, чем он принимал его раньше. Не придавая этому сообщению особенной важности, он занес его себе в записную книжку, в Академии, где оно было сообщено ему из одного письма, а затем продолжал внимательно слушать доклад, при чем сделанная заметка вовсе не рассеяла его. Лишь впоследствии пришла ему на ум старая гипотеза: он снова произвел тогда свои вычисления и нашел, что действительность точно соответствует им, и это, как известно, привело его в большой экстаз.
Теперь я спрашиваю всех, кто сам отец, кто сам порождал гипотезы, воспитывал и выхаживал их: так ли обходятся с собственным детищем? Разве их, лишь только дело не идет как по маслу, сейчас же безжалостно выталкивают из дому, разве запирают за ними дверь и в течение 6 лет более о них не осведомляются? Разве в подобных случаях, прежде чем произнести горькое „из этого ничего не выйдет“, вы не станете подозревать ошибку всюду, хотя бы даже у Господа-Бога при сотворении мира, только не в дражайшем собственном, родном и выхоженном детище? — тем более в данном случае, где такая подозрительность была бы вполне уместна, именно по отношению к единственному (наряду с одним измеряемым углом) эмпирическому данному, лежавшему в основе вычисления, — данному, недостоверность которого была настолько общепризнана, что французы уже с 1669 г. занимались измерениями градуса; между тем Ньютон взял это трудное данное совершенно наобум, по ходячему счислению, в английских милях. Разве так обращаются с истинною и миро-объясняющей гипотезой? Никогда, если только она — собственная! С другой стороны, я могу сказать и то, с кем так обращаются: именно, с чужими, неохотно принятыми в дом детьми, на которых заодно с неплодной супругой, родившей всего один раз, да и то урода, смотрят косо и неблагосклонно и которых допускают к испытанию лишь по обязанности, уже заранее надеясь, что они его не выдержат; и лишь только эта надежда оправдается, их с язвительным смехом выгоняют из дому.
Этот аргумент, по крайней мере в моих глазах, имеет такой вес, что я усматриваю в нем безусловное подтверждение тех показаний, которые приписывают основную мысль тяготения Гуку, а Ньютону предоставляют лишь проверку ее посредством вычислений; при чем бедному Гуку выпала на долю участь Колумба: есть „Америка“, и есть „Ньютоновская система тяготения…“
Что касается затронутого выше семицветного чудовища, то, конечно, меня могло бы смутить то обстоятельство, что и 40 лет спустя после
