небрежение, оказываемое представителями известной специальности заслугам в ней, даже самым выдающимся и величайшим; ненависть к истине и к выдающимся способностям; невежество ученых в своей специальности; презрение людей к истинному товару и погоня за поддельным. Следовательно, уже юноша должен знать, что яблоки на этом маскараде — из воска, цветы — из шелка, рыбы — из картона, и все, решительно все — суета сует и мишура; и что из двух собеседников, о чем-то серьезно толкующих между собою, один подсовывает другому поддельный товар, а другой расплачивается за него фальшивыми деньгами.
Но еще более серьезные размышления и еще более скверные вещи стоят на очереди. Человек, в сущности говоря, — дикое, ужасное животное. Мы знаем его лишь в укрощенном и ручном состоянии, которое именуется цивилизацией: поэтому-то и приходим мы в такой ужас, когда истинная его природа иной раз прорвется. Но лишь только где-либо замки и цепи законного порядка отпадут и водворится анархия, как тотчас же обнаруживается, что́ он такое. — Впрочем, желающие в том убедиться, не дожидаясь подобного случая, могут усмотреть из сотни старых и новых свидетельств, что человек, в свирепости и беспощадности, не уступит ни одному тигру и ни одной гиене. Весьма веским доказательством, заимствованным из современности, может служить ему отчет Северо-Американского Противоневольнического Общества, представленный в 1840 году таковому же британскому обществу в ответ на запрос об обращении с невольниками в рабовладельческих штатах Северо-Американского Союза: Slavery and the internal Slavetrade in the United States of North-America: being replies to questions transmitted by the British Antislavery-society to the American Antislavery society. Lond. 1841, 280 стр. больш. 8°, price 4 sh. in cloth. Эта книга представляет собою один из наиболее тяжких обвинительных актов против человечества. Никто не выпустит ее из рук без ужаса и редко кто — без слез. Ибо то, что читатель когда-либо слышал, или воображал, или грезил о несчастном положении невольников и, вообще, о человеческой черствости и жестокости, — все это покажется ему мизерным и бледным, когда он прочтет, как эти черти в человеческом образе, эти ханжи, посещающие церковь, эти строго соблюдающие субботу негодяи, в числу которых принадлежат и англиканские попы, обращались со своими невинными черными братьями, которых они путем беззаконного насилия захватили в свои чертовские когти. Книга эта, состоящая из сухих, но подлинных и документальных показаний, до такой степени возмущает всякое человеческое чувство, что вызывает охоту идти с нею в руках проповедовать крестовый поход для обуздания и наказания рабовладель-
