столько, сколько его нужно, чтобы признать превосходство ближайшего над ним стоящего и подчиниться его авторитету, так что, в конце концов, многие подчиняются авторитету немногих, и осуществляется та иерархия суждений, на которой и основана возможность прочной и далеко распространенной славы. На долю людей, стоящих совсем внизу, которым заслуги великого интеллекта совершенно недоступны, остается, пожалуй, только его памятник, путем сенситивного впечатления вызывающий в людях этого класса смутное предчувствие этих заслуг.
Но не меньше недостаточной способности суждения в достижении славы выдающимся дарованиям в науке и искусстве мешает зависть, — та зависть, которая уже и в самих простых сферах деятельности выступает против славы при первом же ее шаге и до последнего неотступно ее преследует, много содействуя таким образом тому, чтобы на свете все было так плохо. Поэтому Ариосто прав, говоря, что
|
questa assai piú oscura, che serena |
Зависть, — вот душа всюду процветающего, молча и без предварительного уговора образующегося союза посредственности против отдельных избранников во всех сферах. Выдающегося человека никто не хочет иметь в своем круге действия, терпеть в своей области. Нет, si quelqu’un excelle parmi nous, qu’il aille exceller ailleurs — всюду единодушный лозунг посредственности. Таким образом, к редкости всего превосходного и к трудности для него быть понятым и признанным, присоединяются еще и старания бесчисленных завистников, дружно направленные на то, чтобы его подавить, а если возможно, то и совсем уничтожить[1].
Поэтому, как только в какой-либо области дает знать о себе выдающийся талант, вся посредственность здесь единодушно направляет свои усилия к тому, чтобы заживо его похоронить, лишить его случая проявить себя и всячески ему воспрепятствовать стать известным и показать себя при дневном свете, как будто появление его — измена их неспособности, пошлости и плохой работе. Эта система подавления по большей части довольно долгое время сопровождается успехом. Ибо
- ↑ Никто не принимается за то, что он есть, а за то, что из него делают другие. Это и есть опорная точка для подавления исключительного интеллекта посредственностью. Она не пускает его (так долго, как возможно) подняться на ноги.
Против выдающихся дарований возможны два способа борьбы: или самому иметь таковые, или же не давать ходу чужим. Последний, как более удобный, обыкновенно предпочитается.
