Страница:Шопенгауэр. Полное собрание сочинений. Т. II (1910).pdf/385

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница была вычитана


— 376 —


доверии Плутарху, который указывает на это в своей книге De placitis philosophorum (l. I, с. 3).

Индивидуум имеет свои корни в роде, а время — в вечности; и как всякий индивидуум таков лишь потому, что он носит в себе сущность своего рода, так и временную продолжительность имеет он лишь потому, что он вместе с тем существует в вечности. Жизни рода я посвятил в следующей книге особую главу.

Разницу между идеей и понятием я достаточно выяснил в § 49 первого тома. Сходство же между ними основывается на следующем. Изначальное и естественное единство всякой идеи, в обусловленном чувственностью и мозгом воззрении познающего индивидуума, раздробляется на множественность отдельных вещей. Но затем рефлексией разума это единство восстановляется — однако лишь in abstracho, как понятие, universale, которое по своему объему, правда, равно идее, но облечено в совершенно другую форму, вследствие чего проигрывает в своей наглядности, а с нею — и в полной определенности. В этом смысле (но ни в каком ином) и можно было, на языке схоластиков, называть идеи universalia ante rem, а понятия universalia post rem; между теми и другими лежат отдельные вещи, познанием которых обладает и животное. Несомненно, реализм схоластиков возник вследствие смешения платоновых идей, которым бесспорно может быть приписано объективное, реальное существование, так как они одновременно являются и родами, — смешения с простыми понятиями, которым реалисты хотели придать такое существование, — чем и вызвали победоносную оппозицию номинализма.


ГЛАВА XXX[1].
О чистом субъекте познания.

Для того чтобы воспринять какую-нибудь идею, для того чтобы она вошла в наше сознание, в нас должна произойти известная перемена, которую можно рассматривать и как некий акт самоотрицания, ибо она состоит в том, что сознание вдруг совершенно отворачивается от собственной воли, т. е. совсем упускает из виду доверенный ему драгоценный залог и начинает смотреть на вещи так, как если бы они никогда и нисколько не могли касаться воли. Только в силу подобной перемены наше

  1. Эта глава находится в связи с §§ 33 и 34 первого тома.