Как я выше показал, Биша глубоко заглянул в человеческую природу и вследствие этого высказал замечательные мысли, которые принадлежат к самому глубокому, что есть во всей французской литературе. Зато теперь, шестьдесят лет спустя, вдруг появился господин Флуранс, выступил против него в своем сочинении „De la vie et de l’intelligence“ и имел бесстыдство без дальних рассуждений провозгласить ложным все, что Биша открыл в этой важной и специально знакомой ему области. И что же выставляет он против Биша? Доводы? Нет, голословные противоположные утверждения[1] и авторитеты, притом столько же несостоятельные, сколько и диковинные: именно — Декарта и Галля! Господин Флуранс, видите ли, исповедует картезианскую веру, и для него, еще в 1858 г., Декарт — „le philosophe par excellence“. Спору нет, Декарт — великий человек, но только в качестве пионера. В совокупности же его учений нет ни одного истинного слова, и в наши дни ссылаться на них, как на авторитет, прямо смешно. Ибо в XIX столетии картезианец в философии — то же, чем был бы птоломеанец в астрономии или сталианец в химии. Для господина же Флуранса догматы Декарта — символ веры. Декарт учил: les volontés sont des pensées, — следовательно, это так и на самом деле, хотя бы всякий в глубине души сознавал, что воление и мышление различаются между собою, как черное от белого, — что́ и дало мне возможность, в девятнадцатой главе, все это основательно и подробно выяснить, причем я всецело опирался на опытные доказательства. Но главное, по Декарту, этому оракулу господина Флуранса, существуют две коренным образом различные субстанции: тело и душа, — следовательно, говорит господин Флуранс в качестве правоверного картезианца: „прежде всего надо отделить, даже словами, то, что относится к телу, от того, что относится к душе“ (I, 72). Он поучает нас далее, что эта „душа обитает единственно и исключительно в головном мозге“ (II, 137), откуда она, согласно одному месту у Декарта, посылает spiritus animales, точно курьеров, к мускулам; сама же она может подвергаться воздействию только со стороны мозга, отчего страсти имеют свое седа-
- ↑ „Все, что относится к сфере ума, принадлежит к животной жизни“, говорит Биша — и до сих пор он несомненно прав; „все, что относится к сфере страстей, принадлежит к жизни органической“, — и это абсолютно ложно“. — Неужели? Decrevit Florentius magnus.
