чтобы рассказать о нем. Кровожадный тиран и defensor fidei Генрих VIII английский имел от первого брака дочь, королеву Марию, отличавшуюся в равной мере ханжеством и жестокостью; за бесчисленные сожжения еретиков она заслужила себе прозвище bloody Mary (Мария Кровавая). Его дочь от второго брака, Елизавета, унаследовала от своей матери, Анны Болейн, выдающийся ум, который не допустил ее до ханжества и обуздал в ней отцовский характер, хотя и не подавил его совсем, так что при случае он все еще просвечивал и явно сказался в ее жестоком обращении с Марией Стюарт. Ван Гейнс[1] рассказывает, по Марку Донату, об одной шотландской девушке, отец которой, когда ей было всего один год от роду, был сожжен за разбой и людоедство; хотя она и выросла потом в совершенно другой среде, но с годами в ней развилась та же страсть к человеческому мясу, и, застигнутая однажды при ее удовлетворении, она была погребена заживо. В журнале Freimüthiger от 13 июля 1821 г. мы находим известие, что в департаменте de l’Aube полиция разыскивала девушку, которая убила двух детей, порученных ей для доставления в воспитательный дом, — убила с целью овладеть бывшей при них незначительной суммой денег. Наконец, полиция набрела на труп этой девушки: она была утоплена но дороге в Париж, при Ромилли; ее убийцей оказался ее же родной отец. — Упомянем еще несколько случаев из новейшего времени, удостоверенных только газетами. В октябре 1836 г. в Венгрии был присужден к смертной казни некий граф Белечнай за убийство одного чиновника и за нанесение тяжких ран своим собственным родственникам; раньше был казнен за отцеубийство его старший брат; отец его тоже был убийцей (Франкфуртская почтовая газета, от 26 окт. 1836). Год спустя, младший брат этого графа, на той самой дороге, где последний убил чиновника, выстрелил из пистолета в фискального агента над своими поместьями, но промахнулся. (Франкфуртский журнал, 16 сент. 1837). Во Франкфуртской почтовой газете от 19 ноября 1857 г., в корреспонденции из Парижа, сообщается об осуждении на смертную казнь одного крайне опасного разбойника Лемера и его сотоварищей, и корреспондент прибавляет: «преступные наклонности, по-видимому, наследственны в его семье и семьях его товарищей: несколько человек из их рода погибли на эшафоте». То, что уже и грекам были из-
- ↑ Disputatio de corporum habitudine, animae, hujusque virium indice. Harderov. 1789, § 9.
