мой необходимости. Между тем упомянутые мыслители полагали, будто все дело заключается в том, чтобы вывести мир из свободного волевого акта какого-то существа, находящегося вне мира, — как будто бы заранее было известно, какая из этих двух гипотез вернее или, по крайней мере, лучше для нас. В особенности же предполагается при этом non datur tertium, и вследствие этого каждая философия до сих пор представляла собою либо то, либо другое воззрение. Я первый отклонил эту альтернативу, потому что я действительно указал Tertium: волевой акт, из которого возникает мир, это — акт наш собственный. Он свободен, потому что закон достаточного основания, от которого только всякая необходимость, и получает свое значение, представляет собою не что иное, как форму его проявления. Именно потому, его проявление, коль скоро оно уже существует, в своем течении определяется безусловной необходимостью: только в силу этого, мы можем познать из него характер этого волевого акта и, сообразно этому, eventualiter дать своей воле другое направление.
