на более отдаленный объект, то другой объект, находящийся недалеко от глаз, покажется уже двойным; и наоборот, более отдаленный предмет покажется двойным, если обратить глаза на более близкий. Это происходит, как мы уже сказали, от того, что, когда оптический угол замыкается на более отдаленном объекте, то лучи, исходящие от находящегося ближе объекта, оставляют в бездействии уже не совпадающие друг с другом пункты ретины, и наоборот, что́ Роберт Смит в своей „Оптике“ пояснил превосходными чертежами.
Еще более замечательно и, пожалуй, менее известно то, что два предмета, положенные прямо перед глазами, могут казаться нам только одним, именно — в том случае, если глаза примут совершенно параллельное положение и не будут в состоянии замкнуть оптический угол: тогда лучи, хотя и исходящие из двух объектов, оставят однако в бездействии совпадающие и взаимно соответствующие пункты той и другой ретины; вследствие этого рассудок впадает в иллюзию и относит двойное впечатление к одному только объекту. С этой целью кладутся перед глазами две трубки, склеенные из бумаги, около восьми дюймов в длину, полтора дюйма в диаметре, параллельные и соединенные на манер двойного, так сказать, телескопа; с другого же конца следует вставить в трубки по мелкой монетке: если смотреть в эти трубки, то представится одна только монетка, вставленная в одну трубочку.
3) Наконец, очевидно, что для того, чтобы видеть, недостаточно только открыть глаза: необходимо присоединить зрение. Новорожденные младенцы ничего не воспринимают и только таращат глаза, пока, наконец, научившись владеть рассудком, не подчинят впечатления, получаемые одновременно всеми органами чувств, врожденному закону причинности и не приспособят их к равным образом врожденным формам восприятия — пространству и времени. Достигают они таких результатов постепенно: именно, они сравнивают друг с другом различные состояния различных органов чувств, относящиеся к одной и той же внешней причине, которая тем самым превращается в объект. В зрении самообучение играет особенно важную роль, пока ребенок не научится понимать свет и тень, размеры расстояния одного предмета от другого, изменения оптического угла при изменении расстояний и, равным образом, зависящие от них внутренние перемены того и другого глаза; понимания всего этого ребенок достигает рассудком: разумом же впервые понимает это только оптик.
Ход изложенного развития лучше всего наблюдать на взрослых людях, которые уже в зрелых летах освободились посредством срезывания катаракты от прирожденной слепоты. Сначала они, хотя и получают всевозможные световые ощущения, ничего однако не воспри-
