казательства, открывающие дорогу к исследованию причин. В исследовании же теории цветов до сих пор это условие было упускаемо из виду. Ньютон, даже на короткое время не остановившись над явлением, которое было предложено ему в виде проблемы, т. е. над состоянием глаза при восприятии цвета, немедленно приступил к исследованию причин и, необдуманно ухватившись за стеклянную призму, неизбежно допустил petitionem principii. Но в этом недосмотре обвиняют всех, занимавшихся до настоящего времени исследованием причин цветов, не исключая самого Гете, который, хотя и точно изложил законы и свойства возникающих в глазе цветов самих по себе, нисколько не помышлял однако присоединить к ним теорию или, по крайней мере, вывести из них доказательства внешних причин цветов или, наконец, ни в каком случае не думал соединить с ними те цвета, которые он называл „физическими“; вследствие этого его книга нисколько не объясняет нам, что такое цвет, но только каким образом возникает физический цвет. Таким образом, все исследователи цветов, оставив без внимания самое явление, рассматривали внешние его причины, которые отыскивали то в поверхности цветных тел, то в самом свете, преломленном и рассеянном отражением или различным образом видоизмененном смешением с тенью или различными состояниями полупрозрачной материи. Однако здравый смысл учит, что прежде всего следует тщательно исследовать самое ощущение цвета и рассмотреть, можно ли каким-либо образом из состояния или из законов, которым оно следует, понять самую природу цвета и, отсюда, что такое он сам по себе, т. е. как чисто-физиологическое явление.
Без сомнения, удовлетворительное знание самого явления, о котором идет речь, т. е. ощущения цвета, доставит также данные для исследования его причин, т. е. для исследования состояния внешних предметов, способных к возбуждению этого ощущения: необходимо, чтобы известному изменению какого-либо действия вполне соответствовала известная способность к изменению его причины, чтобы причина и действие были равно изменяемы. Если же изменения действия не определяются никакими точными границами, но непрерывно переходят одно в другое, то и в причине не может существовать точного, устойчивого и определенного разграничения состояний и причина должна иметь ту же непрерывную изменяемость. Так же в том случае, если различные действия изменяются таким образом, что одно из них вполне противополагается другому и представляет как бы его превращение, следует допустить соответствующее противоположение и превращение состояний причины: „των γαρ ἐναντιων τἀναντια αἰτια“ Arist. de generat.
