гой науке, сущность дела содержится в первых основоположениях: выводы же из них здесь настолько легки, что вытекают сами собою. Ибо заключать способны все, судить лишь немногие. Вот почему длинные учебники и лекции по морали столь же излишни, сколь и скучны. Между тем, возможность предполагать все прежние основоположения этики известными облегчает мне задачу. Ибо кто знает, за какие различнейшие, порой самые странные аргументы хватались философы как древности, так и новейшего времени (средние века довольствовались церковной верой), чтобы дать доказательную основу, пользующимся таким всеобщим признанием требованиям морали, и притом все-таки с очевидною малоуспешностью, — тот поймет трудность проблемы и сообразно тому будет судить о моем труде. И кто видит, что все намеченные до сих пор пути не вели к цели, тот охотнее пойдет со мною по совсем иной дороге, которой доселе не замечали или же которой пренебрегали — быть может потому, что она была самой естественной[1]. В самом деле, мое решение проблемы напомнит иным яйцо Колумба.
Я подвергну критическому разбору исключительно только самый последний опыт обоснования этики, именно кантовский; зато разбор этот будет тем подробнее. Поступаю так отчасти потому, что великая моральная реформа Канта дала этой науке основу, имеющую действительные преимущества перед прежними; отчасти потому, что она до сих пор остается последним важным событием в этике: вот почему кантовское обоснование последней еще теперь пользуется всеобщим признанием и всюду служит предметом преподавания, хотя и в ином наряде, благодаря некоторым изменениям в изложении и выражениях. Это — этика последних шестидесяти лет, которую надо сначала устранить, — потом уже идти по другому пути. К тому же, ее разбор даст мне повод рассмотреть и разъяснить большинство основных этических понятий, чтобы впоследствии я мог ссылаться на добытые при этом заключения как на нечто уже известное. В особенности же, ввиду того что противоположности поясняют одна другую, критика кантовского обоснования морали будет лучшей подготовкой и руководством, даже прямым путем к моему учению, которое в самых существенных пунктах диаметрально противопо-
- ↑
Io dir non vi saprei per qual sventura,
O piuttosto per qual fatalità,
Da noi credito ottien piu l’impostura,
Che la semplice e nuda verità.Casti.(Не могу сказать, благодаря какому несчастью или, вернее, какому злому року обман легче вызывает в нас веру, чем простая и голая истина).
