уже укрепиться и получить применение в сознании без помощи слова. — При всем том, однако, мы видим, что Кант, выставляя свои практический разум с его императивами, еще находился под влиянием отголосков этого старого учения.
Проанализировав в предыдущем параграфе подлинную основу кантовской этики, я перехожу теперь к высшему принципу морали, который опирается на этот фундамент, но в то же время с ним тесно связан, даже составляет одно целое. Вспомним, что он гласит: „Поступай лишь по правилу, относительно которого ты вместе с тем можешь желать, чтобы оно имело силу всеобщего закона для всех разумных существ“. — Не будем обращать внимания на странность приема, если мы человеку, который, по предположенному, ищет закона для своего поведения, ставим в обязанность, чтобы он еще сначала поискал закона для поведения всех возможных разумных существ. Остановимся на том факте, что это выставленное Кантом основное правило, очевидно, не есть еще сам моральный принцип, а лишь эвристическое правило к нему, т. е. указание, где его искать, — так сказать, хотя и не наличные еще деньги, но все-таки верный чек. Кто же собственно этот чек должен реализовать? Говоря напрямик теперь же — совсем не ожидаемый здесь банкир: не кто иной как эгоизм, как это мною будет сейчас ясно показано.
Итак, истинным моральным принципом будет лишь само правило, относительно которого я могу желать, чтобы согласно с ним поступали все. Моя способность желать есть та ось, на которой вращается данная заповедь. Но чего же собственно я могу желать и чего нет? Очевидно, для того чтобы определить, чего я могу желать в сказанном отношении, я опять-таки нуждаюсь в каком-нибудь регулятиве: и только вместе с ним я получил бы ключ к данному мне, вроде запечатанного приказа, наставлению. Где же, теперь, искать этого регулятива? — Для него не может быть иного места, кроме как в моем эгоизме, этой ближайшей, всегда готовой, исконной и живой норме всех волевых актов, которая перед всяким моральным принципом имеет, по крайней мере, jus primi occupantis. — Содержащееся в верховном правиле Канта указание на способ отыскать подлинный моральный принцип основано именно на молчаливом предположении, что я могу желать лишь того, что́ для меня всего выгоднее. А так как при установлении обязательного для всех пра-
