мещено подавшему в тысячу раз бо́льшим, быть может, побудит иного скрягу к обильной милостыне, которую он с удовольствием раздаст как хорошее помещение денег, твердо убежденный, что и на том свете он не преминет восстать из мертвых как пребогатый человек. — Для большой массы народа побуждения такого рода, быть может, должны иметь свою силу: поэтому-то ими пользуются различные религии, которые именно и составляют народную метафизику. При этом надо однако заметить, что мы иногда находимся в таком же заблуждении относительно истинных мотивов нашего собственного поведения, как и относительно поведения других лиц: можно думать поэтому, что иные, умея давать себе отчет в своих благороднейших поступках лишь помощью мотивов вышеуказанного рода, все же поступают по гораздо более благородным и чистым, но и гораздо труднее выяснимым побуждениям, действительно делая из непосредственной любви к ближнему то, для объяснения чего они могут сослаться только на поколение своего бога. Философия же здесь, как и везде, отыскивает по отношению к занимающей нас проблеме истинные, последние, на природе человека основанные, от всяких мифических истолкований, религиозных догматов и трансцендентных ипостасей независимые заключения и требует, чтобы они былы показаны во внешнем или внутреннем опыте. Но наша теперешняя задача относится к философии: поэтому мы должны всецело игнорировать всякие ее решения, обусловленные религиями и упомянутые мною здесь просто для того, чтобы показать великую трудность проблемы.
Теперь надлежало бы прежде всего решить эмпирический вопрос, встречаются ли в опыте поступки добровольной справедливости и бескорыстного человеколюбия, которое в этом случае может доходить до благородства и великодушия. К сожалению, вопрос этот все-таки нельзя решить вполне эмпирическим путем, так как в опыте всегда дано лишь деяние, побуждения же остаются скрытыми: поэтому всегда сохраняется возможность, что на справедливый или добрый поступок оказал влияние какой-нибудь эгоистический мотив. Я не хочу прибегать к непозволительной уловке — здесь, в теоретическом исследовании, апеллировать к совести читателя. Но я думаю, что найдутся очень немногие, кто сомневается и не имеет по собственному опыту убеждения в том, что человек нередко поступает справедливо с единственной и исключительной целью, чтобы другой не потерпел
