| „Νοῦς ορῃ και νους ἀκούει· τ’άλλα κωφὰ καὶ τυφλά“. |
| Эпихарм. |
| („Ум видит, ум и слышит; остальное все глухо и слепо“). |
Прежде чем приступить к самому делу, необходимо изложить вкратце, что̀ при восприятии внешних предметов приходится на долю чувств, что̀ на долю рассудка, и внимательно рассмотреть функции того и другого, — конечно, с той целью, чтобы читатель впоследствии не колебался признать цвета, которые он привык считать качеством объектов, уже чистыми функциями ретины, каковыми они являются на самом деле. Необходимо отказаться от всякого в дом сомнения; впрочем, философы уже давно утверждали, что цвета находятся в глазу, а не вне его. Этому учил уже Картезий („Диоптр.“, т. I); известно даже очень древнее мнение, склоняющееся к такому убеждению, именно — мнение Секста Эмпирика (Hypot. Pyrrh. [8]. L. II., с. 7). Чтобы яснее представить себе это, очевидно, следует сделать различие между чувствами и восприятием. Чувство обуславливается известным состоянием какой-либо части тела и находится в очень тесной связи с волей; чувство, смотря по тому, совпадает ли оно или не совпадает с волей, ощущается как страдание или как наслаждение. Только зрение и слух, отчасти также органы осязания, способны к таким незначительным впечатлениям, что приводятся в действие и порождают ощущение без всякого отношения к прямому воздействию на них воли, т. е. помимо страдания и удовольствия. Однако они далеко не в состоянии обусловить таким образом восприятия предметов, и из простого соединения, из совокупности различных чувств ни в каком случае не может возникнуть восприятие, каковым термином я хочу обозначить наглядное представление предметов (comprehensio intuitiva), наполняющих пространство тремя измерениями и приводящих последовательное движение и перемены времени к норме закона причинности. Такое возникновение восприятия из ощущения старались прежде доказать проницательный Локк и его последователь, Кондильяк, и, так как они первыми пробовали свои силы на этом поприще, то достигли многих, заслуживающих одобрения, результатов. Но нас поставил выше этого бесспорно важнейший философ изо всех до сих пор существовавших, великий, навеки прославивший свое имя, Кант, хотя он и кажется уже устаревшим для людей нашего времени, право, заслуживающих того, чтобы бесстыдные и пре-
