со стороны критики должно быть для всякого уважающего себя писателя одинаково желанно, как и ее похвала: это одно и то же.
Глупец — тот, кто думает, что люди en masse обладают способностью к объективной участливости в чем бы то ни было, т. е. что они могут живо интересоваться истинной красотою: коль скоро что-нибудь подобное возбуждает их волнение, вы можете быть уверены, что за этим кроется какой-нибудь интерес воли и что взволнованная таким образом масса представляет собою партию.
Почти так же легко, как воздается должное писателю умершему, воздается оно и живому, после того как вымрет то поколение, среди которого и для которого он писал сначала.
Они воздвигают людям памятники, с которыми потомство со временем не будет знать, что́ делать. А Бюргеру они памятника не ставят.
