ведь, и богач, и бедняк наслаждаются не тем, что у них есть (как я показал, это действует лишь отрицательно), а тем, чего они надеются достигнуть, как венца своих стремлений. Они стремятся вперед с великой серьезностью и даже с торжественным выражением лица: так и дети ведут свои игры. Только в виде исключения такая жизнь нарушается тем, что познание, не зависящее от служения воле и направленное на сущность мира вообще, предъявляет или эстетическое требование созерцательности, или этический призыв к воздержанию. Большинство людей всю жизнь погоняет нужда, не давая им опомниться. С другой стороны, воля часто разгорается до такой степени, которая далеко превышает утверждение тела и обнаруживается в бурных аффектах и могучих страстях: индивидуум не только утверждает тогда свое бытие, но и отрицает бытие других и стремится подавить его там, где оно стоит ему на пути.
Поддержание тела его собственными силами — это весьма ничтожная степень утверждения воли, и если бы люди этим добровольно ограничивались, то мы могли бы допустить, что со смертью этого тела гаснет и проявляющаяся в нем воля. Но уже удовлетворение полового инстинкта идет за пределы утверждения собственного бытия, которое наполняет столь короткий промежуток времени, и утверждает жизнь и после смерти индивидуума, на неопределенное будущее. Природа, всегда правдивая и последовательная, а здесь даже наивная, совершенно открыто показывает нам внутренний смысл полового акта. Наше собственное сознание и мощь полового влечения учат нас, что в этом акте чисто и без всякой примеси (например, без отрицания чужих индивидуумов) выражается самое решительное утверждение воли к жизни; и вот, во времени и в причинном ряду, т. е. в природе, появляется, как следствие этого акта, новая жизнь: перед родившим восстает рожденный, в явлении от него отличный, но в себе, в идее — с ним тождественный. Вот почему именно в этом акте поколения живущих связываются в одно целое и как такое живут вечно. Рождение по отношению к рождающему есть лишь выражение, симптом его решительного утверждения воли к жизни; по отношению же к рожденному это вовсе не есть основание воли, в нем проявляющейся (так как воля в себе не знает ни основания, ни следствия), а подобно всякой причине, оно есть только случайная причина проявления воли в это время, на этом месте. Как вещь в себе, воля рождающего и воля рожденного не различны, ибо только явление, а не вещь в себе, подвластно principio indi-
