Именно оттого юноша так сильно тяготеет к наглядной, внешней стороне вещей; именно оттого он способен только на лирическую поэзию, и лишь зрелый муж способен к драме. Старика можно себе представить разве эпиком, вроде Оссиана, Гомера, — ибо повествование присуще характеру старика.
В более (объективных родах поэзии, особенно в романе, эпосе и драме, цель их, раскрытие идеи человечества, достигается, главным образом, двумя средствами: верным и глубоким изображением значительных характеров и созданием важных ситуаций, в которых, они развиваются. Ибо как химик обязан не только чисто и верно проявлять элементы и их главные соединения, но и подвергать их влиянию таких реагентов, при которых ясно и поразительно обнаруживаются их особенности, — так и поэт должен не только выводить перед нами, правдиво и верно, подобно самой природе, значительные характеры, но и — для того чтобы они сделались нам понятны — ставить их в такие ситуации, где их особенности получали бы полное развитие и где они принимали бы отчетливые, резкие очертания, — отчего такие ситуации и называются значительными. В действительной жизни и в истории случай изредка лишь создает положения такого рода, и там они единичны, затеряны и зарыты в массе незначительного. Сплошная значительность ситуаций должна так же отличать роман, эпос, драму от действительной жизни, как и сопоставление и выбор значительных характеров; но для того чтобы они производили впечатление, непременным условием для тех и других является строжайшая правда, и недостаток единства в характерах, их противоречие самим себе или сущности человечества вообще, как и невозможность или близкое к ней неправдоподобие событий, хотя бы даже в деталях, так же оскорбляют в поэзии, как неверный рисунок, фальшивая перспектива или неправильное освещение — в живописи: ибо мы требуем как там, так и здесь, верного зеркала жизни, человечества, мира — лишь уясненного изображением и осмысленного сопоставлением. Так как у всех искусств цель только одна — изображение идей, и существенная разница между искусствами заключается лишь в том, какой ступенью объективации воли служит изображаемая идея (чем в свою очередь определяется материал изображения), то даже самые отдаленные друг от друга искусства можно пояснять, сравнивая их друг с другом. Так, например, для того чтобы вполне постигнуть идеи, выражающиеся в воде, недостаточно видеть ее в спокойном пруду и ровно текущей реке: эти идеи находят себе полное развитие лишь тогда, когда вода является при всех
