в «Критике теоретической философии». В самом деле, какая аналогия существует между допускаемым определением известного понятия взаимно-исключающими друг друга предикатами и мыслью о взаимодействии? То и другая прямо противоположны: ибо в разделительном суждении допущение одного из членов деления необходимо ведет за собою устранение другого; наоборот, если мы мыслим две вещи в отношении взаимодействия, то допущение одной тем самым требует допущения другой и vice versa. Поэтому, действительная логическая аналогия взаимодействия — это, бесспорно, circulus vitiosus, в котором, как и в мнимом взаимодействии, обусловленное является в то же время условием, и наоборот. И подобно тому, как логика не терпит порочного круга, так и из метафизики должно быть изгнано понятие взаимодействия. Ибо я покажу сейчас вполне серьезно, что не существует никакого взаимодействия в настоящем смысле, и что это понятие, как ни любят употреблять его (именно вследствие неопределенности его содержания), оказывается при ближайшем рассмотрении пустым, ложным и ничего не значащим. Прежде всего вспомним, что такое причинность и что сказано мною об этом в § 20 трактата о законе достаточного основания, равно как ив моем конкурсном сочинении О свободе воли, гл. 3, стр. 27 след., и наконец в 4 гл. ІІ-го тома главного сочинения. Причинность есть закон, по которому наступающие состояния материи определяют свое место во времени. Итак, когда говорится о причинности, речь идет только о состояниях, или просто об изменениях, но никак не о материи, как такой, или о пребывании без изменений. Закон причинности распространяется не на материю, как такую, ибо она не возникает и не уничтожается, равным образом — не на целую «вещь», как обыкновенно говорится, но лишь на состояния материи. Далее, закон причинности не имеет никакого отношения к пребыванию: ибо там, где ничто не изменяется, нет никакого действия и никакой причинности, а лишь вечное состояние покоя. Коль скоро это состояние изменяется, то вновь возникшее состояние есть или опять пребывающее, или же оно не таково, а влечет за собою третье, и необходимость, с которой это совершается, и есть закон причинности, являющийся одной из форм закона основания и потому далее необъяснимый, так как закон основания и есть принцип всякого объяснения и всякой необходимости. Из сказанного ясно, что причинность стоит в теснейшей связи и необходимом отношении к временной последовательности. Лишь поскольку состояние А предшествует во времени состоянию В — причем это преемство
