наблюдения подтвердят это с достаточным приближением, мы могли бы вообразить, что мы открыли точный закон свинной структуры. Но дело меняется, если мы отказываемся от обеденной точки зрения и изучаем животное более общим образом, припомнив, что оно не было предназначено для особых отношений к ряду ломтей, на которые нашему колбаснику угодно было его изрезать. Мы должны теперь искать совершенно другой тип закона. Могут представиться две возможности. Мы можем найти, что наш предложен-
составляют часть мира. Мы видели раньше, что сокращение плеча, повернутого из горизонтального в вертикальное положение, не обнаруживается при измерениях, произведенных с помощью масштаба, который сам сокращается; таким же образом всякая анизотропия мира не появляется при измерениях, производимых приборами, которые, будучи частью этого мира, разделяют ту же анизотропию. Закон тяготения поэтому проистекает из того факта, что определенный тип неоднородности и анизотропии мира не может войти в опыт нашего наблюдения, потому что эта неоднородность необходимо исключается при всех наших наблюдениях и измерениях, произведенных с помощью материальных приборов. Закономерные явления тяготения обязаны своим происхождением отсутствию некоторых постигаемых эффектов. Мы пытались найти ключ к тайне; но секрет оказывается не в ключе, а в самом замке.
