ловать ее. Но она оттолкнула его, и такъ какъ онъ снова, захотѣлъ продѣлать то же, она ударила его по щекѣ, угрожая, что пожалуется графу. Пока онъ остановился на этомъ.
Эта сцена происходила въ первые дни ихъ переѣзда въ Эскаль-Вигоръ.
Но Ландрильонь не сдавался. Онъ снова возвращался къ этому вопросу, пользуясь каждой минутой, когда онъ находился одинъ съ ней, чтобы надоѣдать ей сальностями и вольными выходками.
Каждый разъ, когда онъ выпивалъ, она подвергалась опасности. Всегда, когда графъ удалялся въ мастерскую съ Гидономъ или когда они отправлялись на прогулку, Ландрильонъ пользовался этимъ и тревожилъ молодую женщину. Онъ слѣдовалъ за нею изъ комнаты въ комнату, и, чтобы избѣгнуть его преслѣдованія, она должна была запираться у себя въ комнатѣ. Онъ даже грозилъ выставить дверь.
Какъ и въ городѣ, при старой графинѣ, Анри держалъ у себя изъ прислуги только Бландину и Ландрильона. Пятеро мальчиковъ изъ Кларвача, сторожившихъ его, не ночевали въ замкѣ. Такимъ образомъ бѣдная экономка часто оставалась почти во власти этого негодяя.
Жизнь становилась нестерпимой для молодой женщины. Если она удерживалась отъ жалобъ Кельмарку, то это происходило отъ того, что она считала еще этого тривіальнаго шута, этого низменнаго весельчака необходимымъ для оживленія
ловать ее. Но она оттолкнула его, и так как он снова, захотел проделать то же, она ударила его по щеке, угрожая, что пожалуется графу. Пока он остановился на этом.
Эта сцена происходила в первые дни их переезда в Эскаль-Вигор.
Но Ландрильонь не сдавался. Он снова возвращался к этому вопросу, пользуясь каждой минутой, когда он находился один с ней, чтобы надоедать ей сальностями и вольными выходками.
Каждый раз, когда он выпивал, она подвергалась опасности. Всегда, когда граф удалялся в мастерскую с Гидоном или когда они отправлялись на прогулку, Ландрильон пользовался этим и тревожил молодую женщину. Он следовал за нею из комнаты в комнату и чтобы избегнуть его преследования, она должна была запираться у себя в комнате. Он даже грозил выставить дверь.
Как и в городе, при старой графине, Анри держал у себя из прислуги только Бландину и Ландрильона. Пятеро мальчиков из Кларвача, стороживших его, не ночевали в замке. Таким образом бедная экономка часто оставалась почти во власти этого негодяя.
Жизнь становилась нестерпимой для молодой женщины. Если она удерживалась от жалоб Кельмарку, то это происходило от того, что она считала еще этого тривиального шута, этого низменного весельчака необходимым для оживления
