показалъ другу на красное зарево на горизонтѣ, съ той стороны, откуда они вышли.
Затѣмъ съ какимъ то дикимъ смѣхомъ онъ сказалъ; — Смотри, это горитъ домъ стариковъ, и Ванна, твоя Ванна сгораетъ тамъ!.. Теперь ты мой навсегда!
И онъ съ бѣшенствомъ обнялъ юношу, который отстранялся отъ него.
— Жераръ! Ты пугаешь меня! На помощь! Это домовой. Онъ душитъ меня.
— Ты мой; я тебѣ даровалъ жизнь. Я для тебя больше, чѣмъ родная мать, слышишь; больше, чѣмъ кто-либо изъ женщинъ могъ бы стать для тебя!.. Ты спрашивалъ о тайной причинѣ моего отъѣзда. Ты узнаешь ее. Ихъ священникъ проклялъ меня. Я преданъ вѣчному огню. Хорошо, пока я брошусь въ этотъ огонь, я выпью всю твою жизнь, я сорву всѣ сладости съ твоихъ устъ, я хочу насладиться плодомъ, который утолитъ на вѣки мою жажду въ пропасти адскаго огня!.. Ко мнѣ, ко мнѣ!..
Внезапно разразилась гроза, въ то время, какъ несчастный взывалъ о мщеніи къ небу.
— Ахъ, — радовался онъ, — огонь наказанія, будь моимъ радостнымъ огнемъ! Природа, сожги меня, пожри меня! Приходить ли ты отъ Бога, какъ они думаютъ, или ты посланъ дьяволомъ, мнѣ все равно! Приходи, соедини насъ въ смерти!.. Разразись, чудная гроза избавленія! Мнѣ нечего терять, огненные языки будутъ свѣжими
показал другу на красное зарево на горизонте, с той стороны, откуда они вышли.
Затем с каким то диким смехом он сказал; — Смотри, это горит дом стариков, и Ванна, твоя Ванна сгорает там!.. Теперь ты мой навсегда!
И он с бешенством обнял юношу, который отстранялся от него.
— Жерар! Ты пугаешь меня! На помощь! Это домовой. Он душит меня.
— Ты мой; я тебе даровал жизнь. Я для тебя больше, чем родная мать, слышишь; больше, чем кто-либо из женщин мог бы стать для тебя!.. Ты спрашивал о тайной причине моего отъезда. Ты узнаешь ее. Их священник проклял меня. Я предан вечному огню. Хорошо, пока я брошусь в этот огонь, я выпью всю твою жизнь, я сорву все сладости с твоих уст, я хочу насладиться плодом, который утолит на веки мою жажду в пропасти адского огня!.. Ко мне, ко мне!..
Внезапно разразилась гроза, в то время, как несчастный взывал о мщении к небу.
— Ах, — радовался он, — огонь наказания, будь моим радостным огнем! Природа, сожги меня, пожри меня! Приходить ли ты от Бога, как они думают, или ты послан дьяволом, мне всё равно! Приходи, соедини нас в смерти!.. Разразись, чудная гроза избавления! Мне нечего терять, огненные языки будут свежими
