публичнаго разглашенія безчинства молодого Говартца! Оба союзника согласились подождать пока благопріятнаго случая. Кто знаетъ, можетъ быть, удастся отклонить когда-нибудь маленькаго любимца противъ проклятаго преступника.
Въ ожиданіи, пока популярность дейкграфа продолжала падать, Ландрильонъ снова принялся за работу, съ какою-то надеждою на успѣхъ, желая подѣйствовать на этихъ бродягахъ Кларвача, которыми графъ окружалъ себя такъ долго и изъ которыхъ самые гордые оставались еще у него въ рабствѣ.
— Какъ я не угадалъ раньше всего этого! — подумалъ Бомбергъ, послѣ ухода доносчика, ударяя себя въ лобъ. — Какой я глупецъ! Все могло бы предупредить меня, дать указаніе на эти ужасы! Развѣ родители этого грѣшника не любили другъ-друга до такой степени, что ихъ любовь вопила къ небесамъ! Они жили только для себя самихъ, для двоихъ; ограничивая всю вселенную только и тѣлесною и моральною двойствейнностью, они въ ихъ чудовищномъ эгоизмѣ не желали даже имѣть дѣтей, такъ они боялись меньше любить другъ отъ друга!
Пасторъ былъ освѣдомленъ объ этой любви черезъ своего предшественника. Анри и родился даже случайно, послѣ нѣсколькихъ лѣтъ этого неестественнаго брака.
Къ тому же, въ уже далекую пору, когда Анри де Кельмаркъ мучился отъ своихъ уклоненій, онъ узналъ отъ своей бабушки, до чего родители его
публичного разглашения бесчинства молодого Говартца! Оба союзника согласились подождать пока благоприятного случая. Кто знает, может быть, удастся отклонить когда-нибудь маленького любимца против проклятого преступника.
В ожидании, пока популярность дейкграфа продолжала падать, Ландрильон снова принялся за работу, с какою-то надеждою на успех, желая подействовать на этих бродягах Кларвача, которыми граф окружал себя так долго и из которых самые гордые оставались еще у него в рабстве.
— Как я не угадал раньше всего этого! — подумал Бомберг после ухода доносчика, ударяя себя в лоб. — Какой я глупец! Всё могло бы предупредить меня, дать указание на эти ужасы! Разве родители этого грешника не любили друг друга до такой степени, что их любовь вопила к небесам! Они жили только для себя самих, для двоих; ограничивая всю вселенную только и телесною и моральною двойствейнностью, они в их чудовищном эгоизме не желали даже иметь детей, так они боялись меньше любить друг от друга!
Пастор был осведомлен об этой любви через своего предшественника. Анри и родился даже случайно, после нескольких лет этого неестественного брака.
К тому же, в уже далекую пору, когда Анри де Кельмарк мучился от своих уклонений, он узнал от своей бабушки, до чего родители его
