день утромъ сдѣлать послѣднюю попытку въ отношеніи графа.
— Ахъ, Боже мой, что онѣ всѣ находятъ въ этомъ негодяѣ! воскликнулъ Ландрильонъ. Нѣтъ, нѣтъ, Клодина, нечего тебѣ безпокоиться по этому поводу. Обрати свое вниманіе лучше на меня; теперь, когда онъ разоренъ, я стою лучшаго. Согласись…
— Не раньше, пока я переговорю съ нимъ въ послѣдній разъ.
— Потерянный трудъ… Ты надѣешься зажечь такого холоднаго человѣка, сдѣлать изъ него…
Ландрильонъ удержался и не сказалъ ужаснаго слова, которое готово было сорваться съ его устъ.
— Достаточно умѣть, какъ приступить! замѣтила Клодина.
— Женщины болѣе интересныя, чѣмъ ты, и тѣ не могли ничего добиться! Послушай, ты такъ хочешь сдѣлаться графиней?!
— Да.
— Но, если я говорю тебѣ, что у него нѣтъ ни гроша. Бландина держитъ его въ своей власти. Черезъ нѣсколько дней они покинутъ страну и замокъ будетъ проданъ. Еслибъ ты захотѣла, мы повѣнчались бы, и купили бы Эскаль-Вигоръ…
— Нѣтъ, я выйду за Кельмарка. Въ замкѣ должна быть графиня. Къ тому же, онъ больше не любитъ Бландины…
день утром сделать последнюю попытку в отношении графа.
— Ах, Боже мой, что они все находят в этом негодяе! — воскликнул Ландрильон. — Нет, нет, Клодина, нечего тебе беспокоиться по этому поводу. Обрати свое внимание лучше на меня; теперь, когда он разорен, я стою лучшего. Согласись…
— Не раньше, пока я переговорю с ним в последний раз.
— Потерянный труд… Ты надеешься зажечь такого холодного человека, сделать из него…
Ландрильон удержался и не сказал ужасного слова, которое готово было сорваться с его уст.
— Достаточно уметь, как приступить! — заметила Клодина.
— Женщины более интересные, чем ты, и те не могли ничего добиться! Послушай, ты так хочешь сделаться графиней?!
— Да.
— Но, если я говорю тебе, что у него нет ни гроша. Бландина держит его в своей власти. Через несколько дней они покинут страну и замок будет продан. Если б ты захотела, мы повенчались бы, и купили бы Эскаль-Вигор…
— Нет, я выйду за Кельмарка. В замке должна быть графиня. К тому же, он больше не любит Бландины…
