Анри старался удержать его, отклонить его отъ желанія выйти.
Но молодому Говартцу казалось, что кто-то призываетъ его тамъ, въ деревнѣ. Непонятныя ловушки, сверхъестественные токи окружали ихъ.
— Нѣтъ, оставь меня, въ концѣ-концовъ, сказалъ онъ Кельмарку, вмѣстѣ мы только усилимъ наше волненіе, и скрытое раздраженіе, въ этотъ день. Мы только поссоримся или, по крайней мѣрѣ, мы не будемъ больше понимать другъ-друга. Никогда я не чувствовалъ себя столь раздраженнымъ и опечаленнымъ. Между нами точно какое-то духовное раздраженіе. Эти спазмы скотскаго бѣшенства доходятъ и до нашего убѣжища. Лучше взглянуть имъ прямо въ глаза. Затѣмъ, такъ какъ мы завтра уѣзжаемъ, я въ послѣдній разъ совершу прогулку по Смарагдису, прощусь съ роднымъ островомъ, гдѣ я такъ страдалъ, но чтобы мнѣ сильнѣе полюбить тебя и насладиться жизнью съ тобой…
Кельмаркъ, значитъ, пытался тщетно отклонить его отъ прогулки. Гидонъ, казалось, былъ охваченъ оккультической силой, которая властно призывала его выйти.
Ничего не подозрѣвая, сынъ Говартца задержался на ярмаркѣ, болтая съ прежними товарищами. Мысль, что онъ покинетъ ихъ навсегда, заставляла его стремиться къ нимъ. Онъ стрѣлялъ изъ лука, ловилъ рыбу, игралъ въ кегли и металъ дискъ; онъ боролся обнаженнымъ до пояса
Анри старался удержать его, отклонить его от желания выйти.
Но молодому Говартцу казалось, что кто-то призывает его там, в деревне. Непонятные ловушки, сверхъестественные токи окружали их.
— Нет, оставь меня, в конце концов, — сказал он Кельмарку, — вместе мы только усилим наше волнение и скрытое раздражение в этот день. Мы только поссоримся или, по крайней мере, мы не будем больше понимать друг-друга. Никогда я не чувствовал себя столь раздраженным и опечаленным. Между нами точно какое-то духовное раздражение. Эти спазмы скотского бешенства доходят и до нашего убежища. Лучше взглянуть им прямо в глаза. Затем, так как мы завтра уезжаем, я в последний раз совершу прогулку по Смарагдису, прощусь с родным островом, где я так страдал, но чтобы мне сильнее полюбить тебя и насладиться жизнью с тобой…
Кельмарк, значит, пытался тщетно отклонить его от прогулки. Гидон, казалось, был охвачен оккультической силой, которая властно призывала его выйти.
Ничего не подозревая, сын Говартца задержался на ярмарке, болтая с прежними товарищами. Мысль, что он покинет их навсегда, заставляла его стремиться к ним. Он стрелял из лука, ловил рыбу, играл в кегли и метал диск; он боролся обнаженным до пояса
