Ихъ тѣлесная близость была непродолжительна. Когда физическія влеченія ослабѣли, затѣмъ исчезли, Бландина не огорчалась и едва ли была поражена. Однако она любила графа болѣе сильной страстью, чѣмъ когда-либо, и сохранила къ нему въ своей душѣ какое-то благодарственное поклоненіе за ту честь, которую онъ ей оказалъ, чувствуя себя счастливой и гордой отъ его близости.
Старая аристократка подозрѣвала объ ихъ связи, но никогда не узнала навѣрное, до какихъ границъ дошла ихъ любовь. Она улыбалась на эту дружбу, такъ какъ привыкала все больше и больше смотрѣть на Бландину, какъ на свою внучку, какъ на сестру, если не на жену Анри.
Г-жа де Кельмаркъ тоже обожала своего внука, но какъ разсудительная женщина, она угадывала въ немъ исключительное, вплоть до аномаліи, существо; что-то въ душѣ говорило ей, что молодой графъ будетъ несчастнымъ человѣкомъ,
Их телесная близость была непродолжительна. Когда физические влечения ослабели, затем исчезли, Бландина не огорчалась и едва ли была поражена. Однако она любила графа более сильной страстью, чем когда-либо, и сохранила к нему в своей душе какое-то благодарственное поклонение за ту честь, которую он ей оказал, чувствуя себя счастливой и гордой от его близости.
Старая аристократка подозревала об их связи, но никогда не узнала наверное, до каких границ дошла их любовь. Она улыбалась на эту дружбу, так как привыкала всё больше и больше смотреть на Бландину, как на свою внучку, как на сестру, если не на жену Анри.
Г-жа де Кельмарк тоже обожала своего внука, но, как рассудительная женщина, она угадывала в нём исключительное, вплоть до аномалии, существо; что-то в душе говорило ей, что молодой граф будет несчастным человеком,
