переходъ оть селенія Янги-сара, вверхъ по рѣкѣ черезъ перевалъ Уланъ-гилэнъ. Кром того, раньше существовалъ третій, по счету, проходъ (чрезъ одинъ и тотъ же хребетъ) по рѣкѣ Цаганъ-сала, но онъ умышленно прегражденъ сартами нѣсколькими рядами каменныхъ стѣнъ.
24-го августа мы были въ г. Корла, а 26-го уже проходили весьма живописнымъ ущельемъ Курукъ-тага, прорываемаго стремительнымъ теченіемъ рѣки Конче-дарьи. Миновавъ его, мы свернули съ большой дороги, ведущей на г. Карашаръ, держа путь на сѣверъ-сѣверо-западъ. Къ вечеру достигли селенія Шикшина, которое питается водою отводнаго рукава р. Хайдыкъ-гола.
Означенное селеніе протянулось съ сѣверо-запада на юго-востокъ. Длина его отъ 40 до 50 верстъ; ширина же не болѣе 20. Населеніе — торгоуты, подчиненные хану. Числительность ихъ доходитъ до 1,100 юртъ, что составляетъ 11 сумуновъ (волостей). Всѣми ими вѣдаетъ старшій зангинъ Ергачике, у котораго имѣются два помощника. Они воздѣлываютъ землю; сѣятъ пшеницу, ячмень, сорго, просо и горохъ. Всѣ хлѣба родятся хорошо. Избытокъ урожая частью отправляютъ въ г. Карашаръ, частью же сбываютъ мѣстнымъ китайцамъ, имѣющимъ здѣсь водочный заводъ. Торгоуты пьютъ всѣ. Водку пріобрѣтаютъ на хлѣбъ; причемъ, стоимость послѣдней опредѣляется по вѣсу; такъ, напримѣръ: 1½ фунта джина стоитъ 15 фунтовъ пшеницы. Кромѣ того, они держатъ скотъ, главнымъ образомъ, рогатый; барановъ и лошадей мало, верблюдовъ же не имѣютъ вовсе. Подати плотятъ хану. Размѣры ихъ не одинаковы, смотря по расходамъ повелителя. Зимой частью перекочевываютъ въ Шарчике (юго-восточная окраина урочища Шикшина), частью же остаются на прежнихъ мѣстахъ. Снѣга выпадаетъ много; онъ лежитъ слоемъ, достигающимъ ¼ аршина и болѣе. Изъ древесной растительности чаще всего встрѣчается кара-агачъ и талъ, изрѣдка даже высокій стройный тополь; на орошаемыхъ мѣстахъ залегаютъ площади высокаго чія (Zasiagrostis). Вблизи растительной полосы, на каменистыхъ мѣстахъ, держатся антилопы-харасульты (Gazella subgutturosa).
Изъ Шикшина, держась прежняго направленія, мы чрезъ нѣсколько часовъ достигли р. Хайдыкъ-гола. Между Шикшиномъ и этой рѣкой залегаетъ каменистая горная гряда, которая потянулась къ востоку. Въ 7 часовъ утра мы увидѣли знакомыя воды Хайдыкъ-гола. Неслись онѣ плавно, но быстро. Ширина рѣки въ этомъ мѣстѣ достигла отъ 40 до 50 саженъ. Глубина прежняя (около двухъ саженъ). Берега то низменные, то до 2 саженъ высотою; въ первомъ случаѣ песчаные, во второмъ — обрывы лёса. Переправились мы на лѣвый берегъ въ утломъ челнокѣ, сидѣть въ которомъ приходилось неподвижно, иначе челнокъ тотчасъ же опрокидывался. Лошадей пустили вплавь.
Тотъ же день, пройдя по густой растительности[1] и миновавъ на своемъ пути юрты торгоутовъ, отъ которыхъ услышали о недалекой стоянкѣ нашего каравана, мы прибыли въ родную экспедиціонную семью.
Первую треть сентября экспедиція слѣдовала въ полномъ составѣ южной окраиной горъ, лежащихъ къ сѣверу отъ озера Баграшъ-куля. Это огромнѣйшее озеро мы по временамъ видѣли, но не во всей красѣ; причиной тому пыльная атмосфера, висѣвшая ежедневно надъ горизонтомъ. Придя въ ущелье р. Наринъ-Кургутъ-голъ, экспедиція разбила свой бивуакъ на берегу живописнаго альпійскаго озера Наринъ-Кургутъ-нора. Здѣсь же пришлось вновь разстаться съ главнымъ караваномъ; на этотъ разъ всего на нѣсколько дней. В. Ц. Роборовскій, слѣдуя съ послѣднимъ, придерживался болѣе доступныхъ горъ; я же, будучи совсѣмъ налегкѣ, сдѣлалъ пересѣченіе значительно сѣвернѣе; кромѣ того, нужно было доѣхать до верховья рѣки Алго и близлежащихъ озеръ.
11-го сентября я, въ сопровожденіи урядника Жаркова и проводника-торгоута, направился вверхъ по ущелью Наринъ-Кургутъ-голъ. Оно имѣло въ общемъ мягкій характеръ. Не широкое дно его (отъ ½ до 1 версты) покрыто прекрасною травянистою растительностью, совмѣстно съ которой одѣваетъ берега рѣки лѣсъ кара-агача и ильма. Отдѣльные рукава рѣки катятъ свои прозрачные воды подъ густою тѣнью тальниковъ. Отъ подошвы горъ, мѣстами, выбѣгаютъ родники, создавая на своемъ пути болотистыя площадки. Направленіе ущелья сѣверо-западное. Общій видъ бѣденъ. Лишь одни сѣверные склоны, гдѣ сохраняется влага, покрыты площадями еловаго лѣса. Его обрамляетъ золотисто-желтый фонъ осенней травяной растительности. Долина заселена кочующими торгоутами. Вблизи ихъ юртъ паслись стада лошадей, коровъ и барановъ. Очень немногіе занимаются земледѣліемъ. Пашенъ было мало. Земля обработывается разъ въ годъ и, принеся жатву, отдыхаетъ отъ 3 до 5 лѣтъ. Сѣютъ пшеницу и ячмень. Дожди падаютъ рѣдко; поля орошаются отводными канавами (арыками). Собранный хлѣбъ хранится въ ямахъ. Вотъ каковъ общій характеръ долинъ, выходившихъ на нашъ путь. Изъ одной въ другую туземцы переходятъ чрезъ боковые отроги горъ, которые ихъ раздѣляютъ. Во многихъ мѣстахъ имѣются для этой цѣли перевалы и горныя тропинки. На 18-й верстѣ рѣку Наринъ-Кургутъ-голъ мы оставили. Путь нашъ отошелъ прямо къ сѣверу, притокомъ ея — Хархатъ-голъ. Обѣ эти рѣчки и размѣрами водъ, и шириною растительныхъ полосъ, и внѣшнимъ характеромъ совершенно одинаковы. Горы приняли болѣе величественный видъ. Большихъ и малыхъ валуновъ, лежащихъ по дну, прибавилось значительно. Растительность уже замѣтно стала бѣднѣть. Но все-таки, изрѣдка, попадались красивыя мѣста. По мѣрѣ прибдиженія къ подножію главнаго гребня, исчезло все, лишь одни мелкорослые кустарники (Caragana) вились по сторонамъ сухихъ и водныхъ руслъ. Вблизи бѣлѣющихъ вершинъ горъ мы остановились ночевать. Погода испортилась; быстро набѣжавшія съ юго-запада облака окутали горы. Позднѣе загрохоталъ громъ и посыпалась снѣжная крупа, къ счастью не надолго. Къ 10 часамъ ночи прояснилось: подулъ горный верхній вѣтеръ, — по временамъ, то увеличиваясь, то ослабѣвая. Темно-голубой сводъ неба былъ удивительно чистъ и усыпанъ ярко блестящими звѣздами. Торжественная тишина царила въ горахъ, не нарушаемая монотоннымъ шумомъ рѣки.....
Утромъ кругомъ все было бѣло: совершенно зимняя картина. Какіе быстрые переходы — наканунѣ ловили апполоновъ (бабочекъ), стрѣляли дупелей; сурки быстро перебѣгали нашу тропинку, а на утро зима. Въ палаткѣ 2—3° C. мороза. Рѣчка на заворотахъ, въ тиши, подернулась льдомъ, и чѣмъ выше, тѣмъ основательнѣе. Съ нашимъ пробужденіемъ разда-
- ↑ Особенно поражалъ своею высотою дырисунъ, который положитольно скрывалъ всадника съ лошадью.
переход оть селения Янги-сара, вверх по реке через перевал Улан-гилэн. Кром того, раньше существовал третий по счету проход (чрез один и тот же хребет) по реке Цаган-сала, но он умышленно прегражден сартами несколькими рядами каменных стен.
24 августа мы были в г. Корла, а 26-го уже проходили весьма живописным ущельем Курук-тага, прорываемого стремительным течением реки Конче-дарьи. Миновав его, мы свернули с большой дороги, ведущей на г. Карашар, держа путь на север-северо-запад. К вечеру достигли селения Шикшина, которое питается водою отводного рукава р. Хайдык-гола.
Означенное селение протянулось с северо-запада на юго-восток. Длина его от сорока до пятидесяти верст; ширина же не более двадцати. Население — торгоуты, подчиненные хану. Числительность их доходит до 1 100 юрт, что составляет одиннадцать сумунов (волостей). Всеми ими ведает старший зангин Ергачике, у которого имеются два помощника. Они возделывают землю; сеют пшеницу, ячмень, сорго, просо и горох. Все хлеба родятся хорошо. Избыток урожая частью отправляют в г. Карашар, частью же сбывают местным китайцам, имеющим здесь водочный завод. Торгоуты пьют все. Водку приобретают на хлеб; причем, стоимость последней определяется по весу; так, например: 1½ фунта джина стоит 15 фунтов пшеницы. Кроме того, они держат скот, главным образом рогатый; баранов и лошадей мало, верблюдов же не имеют вовсе. Подати платят хану. Размеры их не одинаковы, смотря по расходам повелителя. Зимой частью перекочевывают в Шарчике (юго-восточная окраина урочища Шикшина), частью же остаются на прежних местах. Снега выпадает много; он лежит слоем, достигающим ¼ аршина и более. Из древесной растительности чаще всего встречается кара-агач и тал, изредка даже высокий стройный тополь; на орошаемых местах залегают площади высокого чия (Zasiagrostis). Вблизи растительной полосы, на каменистых местах, держатся антилопы-харасульты (Gazella subgutturosa).
Из Шикшина, держась прежнего направления, мы чрез несколько часов достигли р. Хайдык-гола. Между Шикшином и этой рекой залегает каменистая горная гряда, которая потянулась к востоку. В 7 часов утра мы увидели знакомые воды Хайдык-гола. Неслись они плавно, но быстро. Ширина реки в этом месте достигла от сорока до пятидесяти сажен. Глубина прежняя (около двух сажен). Берега то низменные, то до двух сажен высотою; в первом случае песчаные, во втором — обрывы лёса. Переправились мы на левый берег в утлом челноке, сидеть в котором приходилось неподвижно, иначе челнок тотчас же опрокидывался. Лошадей пустили вплавь.
Тот же день, пройдя по густой растительности[1] и миновав на своем пути юрты торгоутов, от которых услышали о недалекой стоянке нашего каравана, мы прибыли в родную экспедиционную семью.
Первую треть сентября экспедиция следовала в полном составе южной окраиной гор, лежащих к северу от озера Баграш-куля. Это огромнейшее озеро мы по временам видели, но не во всей красе; причиной тому пыльная атмосфера, висевшая ежедневно над горизонтом. Придя в ущелье р. Нарин-Кургут-гол, экспедиция разбила свой бивуак на берегу живописного альпийского озера Нарин-Кургут-нора. Здесь же пришлось вновь расстаться с главным караваном; на этот раз всего на несколько дней. В. Ц. Роборовский, следуя с последним, придерживался более доступных гор; я же, будучи совсем налегке, сделал пересечение значительно севернее; кроме того, нужно было доехать до верховья реки Алго и близлежащих озер.
11 сентября я, в сопровождении урядника Жаркова и проводника-торгоута, направился вверх по ущелью Нарин-Кургут-гол. Оно имело в общем мягкий характер. Неширокое дно его (от ½ до 1 версты) покрыто прекрасною травянистою растительностью, совместно с которой одевает берега реки лес кара-агача и ильма. Отдельные рукава реки катят свои прозрачные воды под густою тенью тальников. От подошвы гор местами выбегают родники, создавая на своем пути болотистые площадки. Направление ущелья северо-западное. Общий вид беден. Лишь одни северные склоны, где сохраняется влага, покрыты площадями елового леса. Его обрамляет золотисто-желтый фон осенней травяной растительности. Долина заселена кочующими торгоутами. Вблизи их юрт паслись стада лошадей, коров и баранов. Очень немногие занимаются земледелием. Пашен было мало. Земля обработывается раз в год и, принеся жатву, отдыхает от трех до пяти лет. Сеют пшеницу и ячмень. Дожди падают редко; поля орошаются отводными канавами (арыками). Собранный хлеб хранится в ямах. Вот каков общий характер долин, выходивших на наш путь. Из одной в другую туземцы переходят чрез боковые отроги гор, которые их разделяют. Во многих местах имеются для этой цели перевалы и горные тропинки. На восемнадцатой версте реку Нарин-Кургут-гол мы оставили. Путь наш отошел прямо к северу, притоком ее — Хархат-гол. Обе эти речки и размерами вод, и шириною растительных полос, и внешним характером совершенно одинаковы. Горы приняли более величественный вид. Больших и малых валунов, лежащих по дну, прибавилось значительно. Растительность уже заметно стала беднеть. Но все-таки изредка попадались красивые места. По мере прибдижения к подножию главного гребня, исчезло все, лишь одни мелкорослые кустарники (Caragana) вились по сторонам сухих и водных русл. Вблизи белеющих вершин гор мы остановились ночевать. Погода испортилась; быстро набежавшие с юго-запада облака окутали горы. Позднее загрохотал гром и посыпалась снежная крупа, к счастью, не надолго. К 10 часам ночи прояснилось: подул горный верхний ветер, — по временам то увеличиваясь, то ослабевая. Темно-голубой свод неба был удивительно чист и усыпан ярко блестящими звездами. Торжественная тишина царила в горах, не нарушаемая монотонным шумом реки…
Утром кругом все было бело: совершенно зимняя картина. Какие быстрые переходы — накануне ловили аполлонов (бабочек), стреляли дупелей; сурки быстро перебегали нашу тропинку, а наутро зима. В палатке 2—3 °C мороза. Речка на заворотах, в тиши, подернулась льдом и чем выше, тем основательнее. С нашим пробуждением разда-
- ↑ Особенно поражал своею высотою дырисун, который положитольно скрывал всадника с лошадью.
