ПО КРАЙНЕЙ мѣрѣ, уже четыре года, какъ я прикармливаю одну жабу, которая проторила себъ дорожку къ нашей теплицѣ. Сидя на одномъ, опредѣленномъ мѣстѣ, она регулярно дожидаетъ подачки — мучныхъ червей, всегда имеющихся у меня, для нея, въ запасѣ. Препроводивъ къ себѣ въ ротъ, своимъ клейкимъ языкомъ, полученную порцію, она затѣмъ удаляется въ скрытый уголокъ и болѣе уже не возвращается до слѣдующаго утра. Осенью, какъ только настанутъ холода, она впадаетъ въ спячку, продолжающуюся всю зиму, и снова появляется на свѣтъ Божій, когда теплое весеннее солнышко выманитъ ее изъ ея зимняго убѣжища.
Я думаю, мало кто повѣритъ, если я скажу, что даже это бѣдное, всѣми презираемое созданіе можетъ проявлять, по-своему, пріятныя качества, если только съ нимъ хорошо обращаться — съ добротой и лаской. Я разскажу, какъ ведетъ себя моя «Ича», когда я представляю ее кому-нибудь изъ моихъ гостей. Неподалеку отъ нея кладутся на землю нѣсколько мучныхъ червей. Она медленно приближается къ нимъ и остается нѣкоторое время въ неподвижномъ созерцаніи, вперивъ свои золотистые глаза въ лакомую добычу. Затѣмъ подползаетъ еще ближе, устремляетъ свой неподвижный взоръ на одного изъ червей, наклоняетъ голову, — слышится слабый звукъ, какъ будто бы кто щелкнулъ слегка пальцами, и — червякъ исчезъ. Это схватываніе происходитъ такъ быстро, что нѣтъ никакой возможности увидѣть языкъ животнаго, съ помощью котораго происходитъ схватываніе червяка и препровожденіе его въ ротъ[1]. Пока жаба глотаетъ, она плотно закрываетъ свои глаза; проглотивъ, снова тотчасъ же вперяетъ взоръ въ другого червяка. И вотъ, теперь наступилъ благопріятный моментъ, когда къ ней можно осторожно приблизиться, съ тѣмъ, чтобы погладить ея бородавчатую спинку. Черезъ нѣсколько секундъ жаба приходитъ въ настоящій экстазъ отъ удовольствія: вытянувъ переднія ноги, она подставляетъ сначала одинъ бокъ, затѣмъ — другой, и, наконецъ, такъ приподнимаетъ, на всѣхъ четырехъ лапахъ, свое туловище, что становится совершенно, какъ говорится, на цыпочки. Въ эту минуту она является невыразимо смѣшною! Удовольствіе, испытываемое Ичей, въ то время, когда ее гладятъ, такъ велико, что для нея тогда, повидимому, не существуетъ ничего на свѣтѣ, между тѣмъ какъ въ другое время она боязливо уползаетъ при приближеніи чужого человека.
Однако, до сихъ поръ мнѣ не удалось еще довести дѣло до того, чтобы это доброе созданіе взяло у меня что-нибудь прямо изъ рукъ, хотя я не сомнѣваюсь, что, при помощи терпѣнія и выдержки, мнѣ, въ концѣ-концовъ, удастся таки этого достигнуть.
- ↑ Языкъ у жабъ, такъ же, какъ и у лягушекъ, прикрепленъ во рту не заднимъ своимъ концомъ, какъ у человека, а переднимъ; задній же конецъ языка свободенъ. Благодаря этому, языкъ жабъ и лягушекъ можетъ выбрасываться довольно далеко изъ раскрытаго рта и, будучи покрытъ очень клейкою слизью, служитъ для этихъ животныхъ органомъ хватанія. Д. К.
ПО КРАЙНЕЙ мере, уже четыре года, как я прикармливаю одну жабу, которая проторила себе дорожку к нашей теплице. Сидя на одном, определённом месте, она регулярно дожидает подачки — мучных червей, всегда имеющихся у меня, для неё, в запасе. Препроводив к себе в рот, своим клейким языком, полученную порцию, она затем удаляется в скрытый уголок и более уже не возвращается до следующего утра. Осенью, как только настанут холода, она впадает в спячку, продолжающуюся всю зиму, и снова появляется на свет Божий, когда тёплое весеннее солнышко выманит её из её зимнего убежища.
Я думаю, мало кто поверит, если я скажу, что даже это бедное, всеми презираемое создание может проявлять, по-своему, приятные качества, если только с ним хорошо обращаться — с добротой и лаской. Я расскажу, как ведёт себя моя «Ича», когда я представляю её кому-нибудь из моих гостей. Неподалеку от неё кладутся на землю несколько мучных червей. Она медленно приближается к ним и остается некоторое время в неподвижном созерцании, вперив свои золотистые глаза в лакомую добычу. Затем подползает ещё ближе, устремляет свой неподвижный взор на одного из червей, наклоняет голову, — слышится слабый звук, как будто бы кто щёлкнул слегка пальцами, и — червяк исчез. Это схватывание происходит так быстро, что нет никакой возможности увидеть язык животного, с помощью которого происходит схватывание червяка и препровождение его в рот[1]. Пока жаба глотает, она плотно закрывает свои глаза; проглотив, снова тотчас же вперяет взор в другого червяка. И вот, теперь наступил благоприятный момент, когда к ней можно осторожно приблизиться, с тем, чтобы погладить её бородавчатую спинку. Через несколько секунд жаба приходит в настоящий экстаз от удовольствия: вытянув передние ноги, она подставляет сначала один бок, затем — другой, и, наконец, так приподнимает, на всех четырёх лапах, своё туловище, что становится совершенно, как говорится, на цыпочки. В эту минуту она является невыразимо смешною! Удовольствие, испытываемое Ичей, в то время, когда её гладят, так велико, что для неё тогда, по-видимому, не существует ничего на свете, между тем как в другое время она боязливо уползает при приближении чужого человека.
Однако, до сих пор мне не удалось ещё довести дело до того, чтобы это доброе создание взяло у меня что-нибудь прямо из рук, хотя я не сомневаюсь, что, при помощи терпения и выдержки, мне, в конце концов, удастся таки этого достигнуть.
- ↑ Язык у жаб, так же, как и у лягушек, прикреплён во рту не задним своим концом, как у человека, а передним; задний же конец языка свободен. Благодаря этому, язык жаб и лягушек может выбрасываться довольно далеко из раскрытого рта и, будучи покрыт очень клейкою слизью, служит для этих животных органом хватания. Д. К.
