В ожидании страшного приговора—целый день молятся, просят у бога прощения.
В другой молитве („Кол Нидрей“), — которая поется заунывным, грустным напевом, сильно влияющим на чувства слушателей, — просят прощения всех грехов, которые будут совершены: „от настоящего судного дня до будущего“ (прощения авансом в счет будущих грехов).
Молящиеся представляют себя в руках божьих, подобно глине в руках горшечника, подобно камню в руках каменщика» и вообще подобно материалу в руках мастера, который делает из него, что хочет.
Еще накануне праздника открываются врата неба и молитвы легко могут пройти к богу.
Врата неба открыты до вечера судного дня и только к последней вечерней молитве («Неиле») — закрываются.
В то время, как на земле происходит все это, на небе большая суматоха. Там творятся великие дела — бог заседает в качестве судьи мира. В приведенной молитве («Уксане Тойкеф») и следующих за ней рисуется такая картина:
«Бог восседает на троне. Он все знает, он сам и судья, и обвинитель, и свидетель; сам записывает, подписывает, считает и вспоминает».
Пророк Даниэл представляет бога в виде старца: "его одежда была бела и блестела, как снег, а волосы белы, как облако; его трон был из пламени, и колеса трона из пылающего огня. Поток огня изливался от него вширь и вдоль! (Трон предусмотрительно сделан на колесах, — может быть, придется переезжать еврейскому богу на другую квартиру?)
Пророк Иезекиэль "видел бога таким: «И увидел я подобие мужа, как-бы огненное, и от чресл его и ниже огонь, и от чресл его и выше как-бы сияние, как-бы свет пламени».
Бог — «царь над царями царей». И такому могучему царю не подобает быть без свиты, слуг, прислужников. Кругом него ангелы, архангелы, шестикрылые, двухкрылые и с 256-ю крыльями священные позвоночные, чином выше и пониже. Тут и министерство небесное: "Уриэль — ангел света, Рафаил — ангел здравия, Гавриил — смотритель рая, Сариэль — начальник над духами — и многие другие — целый штат больших и малых,
