по крайней мере, мне такъ показалось. Оделся и пошолъ въ ставленическую контору къ должности. Не писалъ я тамъ и получаса, какъ пронялъ меня жестокий ознобъ. Ризничий, от. Гедеонъ *), въ покояхъ котораго была и контора, видя, что со мною делается худо, далъ мне тотчасъ свою постелю, въ которую я и повалился, ибо не въ силахъ уже былъ пройти чрезъ подворье до своего покоя. После озноба следовалъ жаръ, который хотя лишилъ меня памяти, однако-жъ не отнялъ мучения, чувствуемаго въ жестокой горячке. Уже болезнь меня осилиа такъ, что и помощь подать было поздно, по мнению городового лекаря. Мать моя пришла изъ женскаго монастыря. Она видела, что положение мое предвещаетъ мою кончину, а ей самой непрерывную болезнь во все остатки дней. Отдавшись натуральной любви, начала она горько сокрушаться, произнося такия слова, какия матерняя любовь могла изобресть при потере ея последняго сына. Ее уверили, что присутствие ея для меня вредно; почему и убедили ее возвратиться въ монастырь, хотя на несколько времени. Самя жестокость болезни продолжалась девять дней, въ продолжении которыхъ совершили надо мною священныя таинства. Всемъ казалось, что перевесъ былъ къ смерти; а особливо, когда я напоследокъ приутихъ такъ, что сомнительно было, заснулъ ли я, или уже испустилъ полседнее дыхание – какъ вдругъ, неожиданно, – я чизнулъ! Секунда чизания была для меня столь несносный и премучительный ударъ, какъ-бы голова моя въ мелкия части разлетелась. Но тотъ же самой ударъ произвелъ собою течение изъ носа крови, которая сперва полилась почти непрерывною струею, а потомъ, мало-по-малу уменьшаясь, перестала, наполнивши тарелки три глубокихъ. Я тотчасъ заснулъ спокойно на целыя сутки. Проснувшись, припомнилъ что я боленъ, и самъ себе не верилъ, въ самомъ ли деле голова моя не болитъ, или не въ другой ли уже я жизни? На ту пору вошелъ ко мне певчий Козьма Вышеславцевъ **), который во всю мою болезнь былъ припомни
- ) Братъ его родной Ириней Братановский въ Вологде былъ епископомъ. Г. Д.
- ) Онъ былъ изъ «архиерейскихъ детей боярскихъ» по стариннымъ российскимъ правамъ, и принадлежалъ къ новогородскому архиерейскому дому; но по нерадению предковъ его, попалъ въ служители Хутынскаго монастыря.
