нихъ оставшіеся послѣ него любимые его предметы, свидѣтели его неустанныхъ работъ, они передали эти предметы въ руки тѣхъ, кто были лучшими товарищами Павла Дмитрієвича въ его научной дѣятельности, вѣря, что въ этихъ рукахъ они будутъ продолжать свою службу научнымъ потребностямъ, продолжать то дѣло, которому Павелъ Дмитрiевичъ посвятилъ свою жизнь, свои силы.
Такимъ образомъ и уйдя отъ насъ навѣки, Павелъ Дмитрiевичъ не порвалъ связи съ наукою, съ университетомъ и продолжаетъ быть нашимъ учителемъ: тѣмъ, кто не зналъ его, онъ оставилъ свои труды и обстановку, а намъ, имѣвшимъ счастье знать его лично и учиться у него, каждая вещь, каждая мелочь будетъ постоянно напоминать о нашемъ дорогомъ учителѣ, о созданной имъ вокругъ себя чистой научной атмосферѣ, въ которой такъ свободно дышалось, о маленькой и дорогой Карасевской лабораторіи, гдѣ такъ удивительно легко работалось!
них оставшиеся после него любимые его предметы, свидетели его неустанных работ, они передали эти предметы в руки тех, кто были лучшими товарищами Павла Дмитриєвича в его научной деятельности, веря, что в этих руках они будут продолжать свою службу научным потребностям, продолжать то дело, которому Павел Дмитриевич посвятил свою жизнь, свои силы.
Таким образом и уйдя от нас навеки, Павел Дмитриевич не порвал связи с наукою, с университетом и продолжает быть нашим учителем: тем, кто не знал его, он оставил свои труды и обстановку, а нам, имевшим счастье знать его лично и учиться у него, каждая вещь, каждая мелочь будет постоянно напоминать о нашем дорогом учителе, о созданной им вокруг себя чистой научной атмосфере, в которой так свободно дышалось, о маленькой и дорогой Карасевской лаборатории, где так удивительно легко работалось!
