Гурко пошелъ къ Шипкѣ только съ одною кавалеріею, пѣхота же подошла къ ней уже значительно позднѣе. Узнавъ, что противникъ отошелъ на вершину горы, занялъ перевалъ и укрѣпился тамъ въ весьма сильной позиціи, генералъ Гурко долженъ былъ остановиться противъ перевала. Подъ вечеръ въ его отрядѣ слышны были пушечные выстрѣлы, которые привели генерала къ заключенію, что это Орловскій пѣхотный полкъ подошелъ уже къ перевалу изъ-подъ Габрова и пытается овладѣть имъ. Это были выстрѣлы, направленные, какъ уже извѣстно, противъ колонны капитана Кліентова.
Къ сожалѣнію, генералъ Гѵрко, при всемъ своемъ желаніи помочь Орловскому полку, не могъ исполнить этого 5-го іюля, потому что пѣхота подошла къ нему изъ Казанлыка уже по прекращеніи слышавшейся перестрѣлки, да къ тому же вслѣдъ за ея приходомъ вскорѣ совсѣмъ свечерѣло и наступила полная темнота, быстро смѣняющая въ этомъ краѣ короткія сумерки.
Но предполагая, что орловцы будутъ дѣйствовать противъ Шипкинскаго перевала и на слѣдующій день, генералъ Гурко рѣшилъ послать на перевалъ, 6-го іюля, два батальона стрѣлковъ и обѣ сотни пластуновъ, съ цѣлью оказать содѣйствіе атакѣ орловцевъ. Чрезъ посредство болгаръ онъ увѣдомилъ объ этомъ командира Орловскаго полка и чрезъ нихъ же, 6-го іюля, около восьми часовъ вечера, получилъ отвѣтъ за подписью полковника Эллерса. Изъ этого отвѣта генералъ Гурко узналъ, что не только не было предположенія дѣйствовать на 6-е число противъ перевала, но что Орловскій полкъ, на основаніи изложенныхъ выше обстоятельствъ, долженъ былъ даже отступить къ Габрову. Къ сожалѣнію, генералъ Гурко узналъ объ этомъ обстоятельствѣ слишкомъ поздно, когда уже не было возможности вернуть назадъ стрѣлковъ и пластуновъ, а потому движеніе въ гору этихъ 2½ батальоновъ, вмѣсто содѣйствія въ атакѣ Орловскому полку, неожиданно обратилось въ совершенно самостоятельную и притомъ одиночную атаку. Придать этимъ частямъ хоть сколько нибудь артиллеріи не было никакой возможности, потому что всѣ горныя орудія остались при болгарскомъ ополченіи въ Казанлыкѣ[1], а
- ↑ Такъ какъ атака шипкинскаго перевала съ южной стороны входила въ заранѣе начертанный планъ, составляя даже главнѣйшую суть всѣхъ дѣйствій передоваго отряда, причемъ сама собою выступала на видъ необходимость
