рубки подоспѣлъ корнетъ Рѣшетиловъ съ «заставою», состоявшею изъ 15-ти человѣкъ, и съ крикомъ «ура» бросился во флангъ противнику. Черкесы не устояли при этомъ и дали тылъ, оставивъ до 80-ти тѣлъ на мѣстѣ; остальные же были отогнаны въ село Гривицу. Дальнѣйшее преслѣдованіе было бы неблагоразумно, потому что въ селеніи этомъ показались двѣ группы турецкой пѣхоты, каждая человѣкъ въ 60 или 70, и заняли мѣста за плетнями и между строеніями. Командиру полка дано было знать о нападеніи черкесовъ около шести часовъ утра; въ десять минутъ полкъ былъ уже готовъ и рысью выступилъ на подмогу, но придя на мѣсто схватки, чугуевцы увидѣли, что 4-й эскадронъ и самъ управился съ врагами. Съ нашей стороны убиты пулями два рядовыхъ: Софроній Ященко и Войцехъ Дзендзеловскій, которые и похоронены съ должною воинскою почестію у села Згалинцы (Сгалуицъ) на курганѣ, гдѣ водруженъ надъ ними крестъ. Убиты, сверхъ того, четыре лошади, а пятая ранена въ ляшку, но въ тотъ же день пала. Раненыхъ черкесовъ на полѣ не оказалось, такъ какъ во время схватки всѣ, подвертывавшіеся подъ удары уланскихъ сабель, падали мертвыми. «Тѣ 12 человѣкъ, которыхъ я велѣлъ похоронить — доноситъ командиръ полка — имѣли раны невѣроятныя: черепа или раздвоены, или снесены, головы держались только на кожѣ». Такъ какъ 4-й эскадронъ въ это время уже смѣнялся на аванпостахъ маріупольскими гусарами, то имъ были переданы для преданія землѣ остальные трупы, оставшіеся въ кукурузѣ. Въ схваткѣ особенно отличились, по свидѣтельству ротмистра Дзевульскаго: старшій вахмистръ Дмитрій Фисенко, младшій вахмистръ Кропивянскій и рядовые Кучма и Криворучка. Вообще же, люди дрались молодецки, съ налету и какъ настоящіе кавалеристы, безъ выстрѣла, однимъ холоднымъ оружіемъ; патрона не выпущено ни одного.
