щество легко можетъ сгорѣть и стать глухимъ, а также и слишкомъ слѣпымъ, чрезъ слишкомъ холодный огонь; ибо долженъ быть средній огонь, чтобы духъ въ сердцѣ не сталъ мятежнымъ, но кипѣлъ; весьма кротко тогда оно получаетъ нѣжный, сладкій и кроткій звонъ, и непрестанно радуется, какъ если бы ему предстояло снова возжечься въ свѣтѣ Божіемъ.
100. Если же огонь при пятомъ и шестомъ сплавленіи слишкомъ жарокъ, то новая жизнь, родившаяся въ любви изъ воды въ восхожденіи силы свѣта, снова заражается яростью въ огнѣ гнѣва, и руда превращается въ перегорѣвшую пѣну и шлакъ, и у алхимика оказывается пометъ вмѣсто золота.
101. Когда же оно теперь въ седьмой разъ сплавляется, то на это необходимъ еще болѣе тонкій огонь: ибо тогда восходитъ жизнь, и радуется въ любви, и хочетъ проявиться въ безконечномъ многообразіи, какъ она то дѣлала въ небѣ прежде времени гнѣва.
102. И въ этомъ движеніи оно снова становится тучнымъ и жирнымъ, и вырастаетъ, и ширится, и изъ сердца духа рождается весьма радостно высочайшая глубина, какъ если бы оно хотѣло начать ангельское ликованіе, и проявиться въ безконечномъ многообразіи въ Божественной силѣ и формѣ, по праву Божества. И чрезъ то получаетъ тѣло свою величайшую крѣпость и силу, и тѣло окрашивается въ высочайшую степень, и пріобрѣтаетъ свою настояіцую красоту и добродѣтель.
103. И когда его теперь остудить, то у него бываетъ его настоящая сила и цвѣтъ, и оно не имѣетъ ни въ чемъ недостатка, какъ только въ томъ, что духъ не можетъ подняться въ свѣтъ вмѣстѣ со своимъ тѣломъ, но принужденъ оставаться мертвымъ камнемъ, хотя и гораздо болѣе могущественнымъ, нежели прочіе камни; и однако тѣло все еще остается въ смерти.
104. И вотъ земной Богъ слѣпыхъ людей, котораго они любятъ и почитаютъ, а живого Бога, сокрытаго въ средоточіи, оставляютъ возсѣдать на Его престолѣ. Ибо мертвая плоть и постигаетъ также лишь мертваго Бога, и по такомъ мертвомъ Богѣ только и томится; но это Богъ, который немало людей низвергъ уже въ адъ.
щество легко может сгореть и стать глухим, а также и слишком слепым, через слишком холодный огонь; ибо должен быть средний огонь, чтобы дух в сердце не стал мятежным, но кипел; весьма кротко тогда оно получает нежный, сладкий и кроткий звон, и непрестанно радуется, как если бы ему предстояло снова возжечься в свете Божием.
100. Если же огонь при пятом и шестом сплавлении слишком жарок, то новая жизнь, родившаяся в любви из воды в восхождении силы света, снова заражается яростью в огне гнева, и руда превращается в перегоревшую пену и шлак, и у алхимика оказывается помет вместо золота.
101. Когда же оно теперь в седьмой раз сплавляется, то на это необходим еще более тонкий огонь: ибо тогда восходит жизнь, и радуется в любви, и хочет проявиться в бесконечном многообразии, как она то делала в небе прежде времени гнева.
102. И в этом движении оно снова становится тучным и жирным, и вырастает, и ширится, и из сердца духа рождается весьма радостно высочайшая глубина, как если бы оно хотело начать ангельское ликование, и проявиться в бесконечном многообразии в Божественной силе и форме, по праву Божества. И через то получает тело свою величайшую крепость и силу, и тело окрашивается в высочайшую степень, и приобретает свою настояицую красоту и добродетель.
103. И когда его теперь остудить, то у него бывает его настоящая сила и цвет, и оно не имеет ни в чем недостатка, как только в том, что дух не может подняться в свет вместе со своим телом, но принужден оставаться мертвым камнем, хотя и гораздо более могущественным, нежели прочие камни; и однако тело все еще остается в смерти.
104. И вот земной Бог слепых людей, которого они любят и почитают, а живого Бога, сокрытого в средоточии, оставляют восседать на Его престоле. Ибо мертвая плоть и постигает также лишь мертвого Бога, и по таком мертвом Боге только и томится; но это Бог, который немало людей низверг уже в ад.
