были наполнены войсками, дивизіонные и полковые командиры приглашены были быть на сторожѣ, а всѣ посты удвоены и утроены. Эти мѣры были приняты въ пятницу ночью 25-го ноября, а суббота 26-го ноября прошла такъ, что у турокъ не было замѣчено никакого движенія. Однако Османъ-паша рѣшился сдѣлать окончательное усиліе, чтобы порвать оковы, сдавившія его. Воскресенье 27 декабря прошло такимъ-же образомъ. Наши бдительно стерегли турокъ, посылая имъ обычное количество артиллерійскихъ снарядовъ, на что турки не отвѣчали въ продолженіе долгаго времени.
Въ послѣдніе три или четыре дня погода стояла холодная, небо было покрыто громадными разорванными тучами, грозившими разразиться дождемъ; въ полдень, въ воскресенье, тучи сгустились, и темныя массы разразились первою снѣжною бурею. Въ пять часовъ земля совсѣмъ побѣлѣла, и наружный видъ страны вполнѣ измѣнился. Я поѣхалъ, — говоритъ корреспондентъ «Daily Hews», — по линіямъ между тремя и пятью часами изъ Гривицы чрезъ Радишево, въ Брестовацъ по ловчинской дорогѣ. Небо было темное, пасмурное, но воздухъ былъ бѣлъ отъ густо падавшаго снѣга, чрезъ который кое-какъ можно было разсмотрѣть Плевну со множествомъ маленькихъ столбовъ голубаго дыма, поднимавшагося надъ нею и заявлявшаго о приготовленіи тамъ обѣдовъ и придававшаго ему теплый привлекательный видъ, далеко не похожій на видъ осажденнаго города. Палатки русскихъ солдатъ скоро побѣлѣли, а сами солдаты весело расхаживали кругомъ; нѣкоторые изъ нихъ варили себѣ обѣдъ, другіе собирались въ кучки и громко пѣли пѣсни. По временамъ грохотъ орудій нарушалъ тишину, разносясь по наполненному снѣгомъ воздуху. Я пересекъ оврагъ у подошвы Зеленныхъ горъ, гдѣ Скобелевъ построилъ отличный дощатый мостъ, соединяющій его линіи съ линіями Зотова и Радишевомъ, и направился по небольшому боковому оврагу, вдоль котораго устроена хорошая дорога для артиллеріи. Я скоро очутился на ловчинской дорогѣ, близъ Брестовца, среди сильной снѣжной вьюги. Теперь уже совсѣмъ стемнѣло. Брестовацкіе огоньки кое-какъ свѣтились чрезъ туманъ, и я съ большимъ трудомъ могъ разыскать дорогу среди бури и мрака въ Узендоль, главную квартиру Скобелева. Здѣсь всѣ были въ хлопотахъ. Одинъ лазутчикъ только-что доставилъ извѣстіе, что Османъ роздалъ войскамъ трехдневный раціонъ, по полтораста патроновъ, по новой парѣ сандалій каждому человѣку, и, что по всѣмъ признакамъ сосредоточеніе начнется немедленно. Онъ сообщилъ также курьезное обстоятельство, что каждый солдатъ получилъ маленькую порцію масла для того, чтобы держать въ порядкѣ свое ружье. Въ десять часовъ явился другой лазутчикъ, сообщившій, что Османъ сосредоточился у моста черезъ Видъ. Лазутчикъ
были наполнены войсками, дивизионные и полковые командиры приглашены были быть настороже, а все посты удвоены и утроены. Эти меры были приняты в пятницу ночью 25 ноября, а суббота 26 ноября прошла так, что у турок не было замечено никакого движения. Однако Осман-паша решился сделать окончательное усилие, чтобы порвать оковы, сдавившие его. Воскресенье 27 декабря прошло таким же образом. Наши бдительно стерегли турок, посылая им обычное количество артиллерийских снарядов, на что турки не отвечали в продолжение долгого времени.
В последние три или четыре дня погода стояла холодная, небо было покрыто громадными разорванными тучами, грозившими разразиться дождем; в полдень в воскресенье тучи сгустились, и темные массы разразились первою снежною бурею. В пять часов земля совсем побелела, и наружный вид страны вполне изменился.
«Я поехал, — говорит корреспондент «Daily News», — по линиям между тремя и пятью часами из Гривицы чрез Радишево в Брестовац по Ловчинской дороге. Небо было темное, пасмурное, но воздух был бел от густо падавшего снега, чрез который кое-как можно было рассмотреть Плевну со множеством маленьких столбов голубого дыма, поднимавшегося над нею и заявлявшего о приготовлении там обедов и придававшего ему теплый привлекательный вид, далеко не похожий на вид осажденного города. Палатки русских солдат скоро побелели, а сами солдаты весело расхаживали кругом; некоторые из них варили себе обед, другие собирались в кучки и громко пели песни. По временам грохот орудий нарушал тишину, разносясь по наполненному снегом воздуху. Я пересек овраг у подошвы Зеленных гор, где Скобелев построил отличный дощатый мост, соединяющий его линии с линиями Зотова и Радишевом, и направился по небольшому боковому оврагу, вдоль которого устроена хорошая дорога для артиллерии. Я скоро очутился на Ловчинской дороге, близ Брестовца, среди сильной снежной вьюги. Теперь уже совсем стемнело. Брестовацкие огоньки кое-как светились чрез туман, и я с большим трудом мог разыскать дорогу среди бури и мрака в Узендоль, главную квартиру Скобелева. Здесь все были в хлопотах. Один лазутчик только что доставил известие, что Осман раздал войскам трехдневный рацион, по полтораста патронов, по новой паре сандалий каждому человеку, и что по всем признакам сосредоточение начнется немедленно. Он сообщил также курьезное обстоятельство, что каждый солдат получил маленькую порцию масла для того, чтобы держать в порядке свое ружье. В десять часов явился другой лазутчик, сообщивший, что Осман сосредоточился у моста через Вид. Лазутчик
