— 169 —
Я, однакоже, совѣтую каждому, стоящему на вершинѣ Ильзенштейна, не думать ни объ императорѣ и Имперіи, ни о прекрасной Ильзѣ, а только о своихъ собственныхъ ногахъ. Потому что, когда я стоялъ тамъ, погруженный въ грёзы, мнѣ вдруп» послышалась подземная музыка очаро-ваннаго замка, и я увидѣлъ, что горы вокругъ меня стали вверхъ ногами, и красныя черепичныя крыши Ильзенбурга заплясали, и зеленыя деревья закружились въ синемъ воз-духѣ, такъ что посинѣло и позеленѣло въ глазахъ моихъ, голова закружилась, и конечно я полетѣлъ бы въ пропасть, если бы въ испугѣ не удержался за желѣзный крестъ. Безъ сомнѣнія, никто не обвинить меня, что я прибѣгнулъ къ этому послѣднему средству въ такомъ опасномъ положены.
«Путешествіе на Гарцъ» есть и останется отрывкомъ, и пестрыя нити, которыя такъ прекрасно переплелись въ немъ для составленія гармоническаго цѣлаго, вдругъ иерерѣзы-ваются здѣсь, точно ножницами неумолимой Парки. Можетъ-быть, когда-нибудь сплету я ихъ съ моими будущими пѣснями, и то, о чемъ теперь я скупо умолчалъ, тогда выскажется во всей полнотѣ. Во всякомъ случаѣ, вѣдь все равно, гдѣ и когда выскажешь что-нибудь, лишь бы оно высказалось. Пусть отдѣльныя произведенія остаются отрывками, если только въ своемъ соединеніи они образуютъ одно цѣлое. Этимъ соединеніемъ пополняются недостатки, сглаживаются неровности и смягчаются слишкомъ рѣзкія мѣста. Это самое можетъ случиться при чтеніи уже пер-выхъ страницъ «Путешествій на Гарцъ». и онѣ, конечно, произвели бы менѣе кислое впечатлѣніе, если бы читатель увидѣлъ гдѣ-нибудь въ другомъ мѣстѣ, что непріязнь, которую я питаю къ Геттингену вообще, хотя она теперь еще сильнѣе, чѣмъ въ то время, когда я ее высказалъ, все-таки не такъ велика, какъ почтеніе, которое я чувствую къ нѣкоторымъ отдѣльнымъ личностямъ его. И къ чему скрываться, что здѣсь я подразумѣваю, главнымъ образомъ, того дорогого человѣка, который уже въ годы моей юности принималъ во мнѣ такое дружеское участіе, уже тогда все-лилъ въ меня глубокую любовь къ изученію исторіи, иотомъ укрѣпилъ эту страсть, и черезъ это повелъ духъ мой по болѣе спокойному пути, далъ моей жизненной отвагѣ болѣе спасительное направленіе и вообще приготовилъ мнѣ тѣ историческія утЬшенія, безъ которыхъ я никакъ бы не могъ
переносить повседневный печальный явленія. Этотъ чело-